Неотразимый дикарь
Шрифт:
— И как же мне вас уговаривать?
— Ну, для начала я должна вас отругать.
— Прошу вас, — сделал любезный жест Криспин. Уперев руки в бока, она метнула на него гневный взгляд.
— Как вы посмели прокрасться в мою комнату в столь поздний час? Только потому, что вы красивый состоятельный джентльмен и женщины сами виснут у вас на шее? Но это не дает вам права навязывать свое общество бедной беззащитной служанке! Если я горничная, то это вовсе не означает, что я не леди и, соответственно, не заслуживаю такого непочтительного обращения!
— Впечатляюще! —
— Так вам и надо! — хитро подмигнула она.
Он протянул руку к ее щеке, и ее взгляд снова стал настороженным.
— Может быть, вы позволите мне доказать, что я могу обращаться с вами как с настоящей леди? — медленно проговорил он, поглаживая большим пальцем нежную кожу под ее подбородком. — Мне будет достаточно всего одного поцелуя.
Криспин лгал. Ему было хорошо известно, что один поцелуй лишь разожжет его аппетит. Наклонив голову, он коснулся губами ее рта, и в этот момент все было забыто — и объявление, и кузен, и все остальное. Сейчас он чувствовал только сладостный вкус ее губ. Очень скоро скромный поцелуй превратился в гораздо более страстный, чувственный.
Когда Криспин оторвался, наконец, от ее губ, оба они тяжело дышали.
Софи отшатнулась от него, и на ее щеках вспыхнул соблазнительный румянец.
— Сейчас вам лучше уйти, — пробормотала она. — С минуты на минуту вернется моя… госпожа, и уверяю вас, она не обрадуется, застав вас здесь. Мне бы не хотелось, чтобы она… уволила меня.
— Мне бы тоже этого не хотелось, — признался он, прижимая ладонь к груди. — Это разобьет мне сердце.
Схватив Криспина за локоть, Софи решительно повела его к двери.
— Вы опять за свое? Вам должно быть стыдно!
— Почему?
— Вы снова пытаетесь соблазнить меня! Ваше красноречие может обмануть слабовольную женщину вашего круга, но на меня, должна вас предупредить, оно не производит никакого впечатления.
— Вы в этом уверены? — обезоруживающе улыбнулся он.
Софи молча распахнула дверь и вытолкала его в коридор.
— И больше никогда не возвращайтесь! — строго сказала она и добавила лукавым шепотом: — Вот если хозяйки не будет дома, тогда пожалуйста.
Кокетливо улыбнувшись ошарашенному Криспину, она захлопнула дверь перед его носом. Уткнувшись лбом в запертую дверь, Криспин засмеялся — он и в этот раз не узнал имени этой взбалмошной красотки.
— Что ты натворил, Криспин?
Вздрогнув всем телом, он обернулся и увидел свою мать, стоявшую в конце коридора, словно привидение.
Она медленно подошла к нему и, протянув руку, произнесла:
— Я знаю, зачем ты приходил сюда. Ты нашел то, что искал?
Милое личико служанки мисс Дарби предстало перед его мысленным взором. Он смотрел на протянутую руку матери, припоминая, что случилось в последний раз, когда он доверил ей свою судьбу.
— Нет, я ничего не нашел.
Рука матери влепила
— Ты мой сын. Думаешь, я не знаю, когда ты лжешь мне? — прошипела она.
Что-то в его глазах вдруг заставило ее отступить назад. Ее рука взлетела к горлу, словно белая голубка.
— Прости меня, сынок. Разумеется, я должна держать себя в руках. — Из ее глаз покатились слезы. — Просто когда я думаю о том, что мне пришлось вынести, чтобы защитить тебя и обеспечить твое будущее… о том, чем мне пришлось пожертвовать…
Криспин медленно достал из кармана камзола найденное под подушкой мисс Дарби объявление и протянул его матери.
Она развернула его и быстро оглядела со всех сторон. Ее руки задрожали от волнения. Когда она подняла голову, в ее глазах сверкала гордость.
— Мой дорогой мальчик! На этот раз ты все сделал правильно. Теперь Арчибальд не сможет игнорировать ни это объявление, ни тебя. Ему придется объявить всему свету, что он совершил страшную ошибку и что ты его единственный наследник. Все, чего мы так долго хотели, станет, наконец, нашим.
— Мы хотели? Или ты хотела, мама?
Прежде чем она успела что-то ответить, Криспин холодно поклонился и удалился прочь.
Глава 22
Склонив голову на плечо Коннора, Памела смотрела, как первые бледно-лиловые рассветные лучи пробивали тьму на востоке. Коннор сидел, прислонившись спиной к колонне беседки. Между его ногами, прижавшись к нему спиной, уютно устроилась Памела. Вместе с утренним туманом пришла и влажная прохлада, но ей было тепло в объятиях Коннора.
Она понимала, что им нужно проскользнуть в дом до того, как слуги успеют заметить их, но ей так не хотелось, чтобы эта ночь кончалась!
Прошло еще несколько восхитительных мгновений. Легкие облака таяли в предрассветной мгле, меняя окраску с бледно-лиловой на персиковую. Она услышала, как Коннор негромко насвистывает какую-то мелодию. Улыбка коснулась ее губ.
— Я помню эту мелодию. Ты ее насвистывал во время нашего путешествия к замку Макфарланов. Кажется, эта песня называется «Девушка и разбойник»? Помню, я тогда говорила, что она должна кончаться трагически, поскольку шотландцы любят трагическую романтику, а ты сказал, что разбойник соблазнил девушку, уложил ее в свою постель и неожиданно обнаружил в ней страстную любовницу, которая никак не могла насытиться им.
— Это было в другой жизни, — пробормотал Коннор, обнимая ее сзади обеими руками за талию. — Если хочешь знать, я не спел тогда последнего куплета. В нем разбойник выстрелил ей в сердце, потому что считал, что она ему изменила, а потом, когда выяснилось, что парень, которого целовала его девушка, был ее братом, сдался властям и умолял послать его на каторгу.
— Так я и знала! — захлопала в ладоши Памела, поворачиваясь и укоризненно глядя на него. — Существует ли хоть одна шотландская баллада без трагического конца?