Неотвратимость
Шрифт:
– Еще кто-то есть? Журналюги что-то расспрашивали про соучастника, – подметил Билл.
– На самом деле есть. Ее ухажер. Фреди Хойт. По словам свидетелей, он так же приходил сюда неделю назад, вечером. Но после, его никто не видел, что опять-таки слишком подозрительно. Мы уже навели справки, узнали, где он работает. Однако на работе о нем ни слуху, ни духу уже больше недели.
– И? – вопросительно посмотрел на комиссара Билл.
– Пока мы не собрали улики и не получили результаты тестов, ничего достоверно сказать нельзя. Да, это все связывается само собой, но вполне возможно, что он просто помогает Марте скрыться.
– Не знаю, – задумчиво посмотрел на тела Чарльз, – мне видится, что они заодно. Уж слишком хорошо все совпадает.
– Даже слишком хорошо, – хмуро подтвердил Билл.
– Мы уже разослали всем ориентировки и фото этой парочки. Если они где-то объявятся, нам сообщат.
– Почему вы так в этом уверенны? Что они где-нибудь всплывут?
– Есть еще одно обстоятельство. Более неприятное. У Марты две сестры. Барбара и Бэтти Джин.
– Они тоже пропали?
– Только одна. Барбара уже давно вышла замуж и живет отдельно, а вот Бэтти всего два годика. Она вряд ли сама могла куда-либо уйти. У нас есть подозрения, что ее взяли в заложники.
– Блять! – выругался Чарльз. – Только этого нам не хватало.
– Вот тебе и славная, счастливая семейка, – вздохнул Билл.
– Вот такой расклад детективы. Все улики и результаты тестов, и анализов, вам предоставят, как только они будут готовы. Любое содействие от меня или моих парней вы получите на блюдечке с голубой каемочкой. Любая информация, любые ресурсы. Даю вам свое слово. У меня есть только одно, скажем так, пожелание.
Чарльз и Билл быстро смекнули, что пожелание в данном контексте есть не что иное, как приказ. Детективы осторожно переглянулись.
– Я особо не вникал, какие у вас, здесь, в Линкольне дела, но теперь ваш самый главный приоритет – это дело. Отнеситесь к нему с максимальной серьезностью. Для нашего города это резонанс. СМИ, граждане – уже завтра все будут обсуждать только это. Мэр уже конкретно взялся за меня. И я могу его понять, у него на носу переизбрание. Поэтому настоятельно прошу, покажите все на что, вы способны и найдите убийцу в самые кротчайшие сроки!
– За этим мы сюда и приехали, не так ли, Чарли? – криво ухмыльнулся Билл.
Чарльз отвел взгляд. Картина вырисовывалась не из приятных. Двое убитых. Две пропавшие дочери. Одна из них подозреваемая. Вторая, скорее всего, взята в заложники. Большая вероятность того, что у Марты есть сообщник – ее парень. Все складывалось в весьма отвратительное полотно. Но что-то не давало Чарльзу покоя. А что, если все наоборот? Что если как раз-таки Фреди был убийцей, а Марта сообщником? В данной теории, мотив выстраивался куда более четче. Родители не приняли нового ухажера, а тот не нашел ничего лучше, чем устранить назойливую преграду. Повод можно найти всегда. У Марты-то какой мотив на столь радикальные действия? Насилие со стороны родителей или сексуальное со стороны отца? В это верилось с трудом, да и Чарльз чувствовал, что никаких зацепок в подобном направлении они не найдут. Тем не менее, пара скрылась с места преступления до приезда полиции. Более того, скрывала трупы не менее, чем неделю. То, что кто-то из них был убийцей, если не оба, не вызывало сомнений. Другое дело, куда они двинулись? Они могли спрятаться где-то в Линкольне, а могли двинуться в другой штат. Время было не на стороне детективов, что делало ситуацию куда более напряженной. Сейчас главное, на чем стоит сконцентрироваться,
Краешком глаза Чарльз заметил поодаль за собой высокую фигуру в черном. Настолько черном, что весь дневной свет утопал в этой тьме. Подобно черной дыре, та тьма буквально засасывала в себя лучи солнца. По спине пробежался неприятный холодок. Ощущение какой-то потусторонней опасности обуяло его. Детектив резко обернулся. То был офицер. Высокий, худой афроамериканец, в черной форме с блестящим жетоном на груди. Однако что-то в нем было не так. Детективу потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Именно поэтому он не сразу приметил самое главное. Полицейский, не смотря на свой темный оттенок кожи, был мертвенно бледен. Его кожа больше напоминала слабый кофе, в который влили слишком много молока. Под глазами расползлись черные круги. Взгляд мутный. Было видно, что он едва держит над собой контроль. Весь его вид буквально кричал о его нездоровом состоянии. Состоянии ужаса и шока.
– С-сэр… – дрожащим голосом обратился он к комиссару.
Все обернулись. Чарльз перевел взгляд чуть ниже побледневшего лица офицера. В трясущихся руках, на которые были предусмотрительно надеты перчатки, он держал небольшую коробку. Внутренности неприятно скрутило. К горлу подкатился тошнотворный комок, а сердце буквально съежилось. Что-то оборвалось внутри детектива в тот момент. Даже не открывая эту злополучную коробку, Чарльз уже знал, что в ней скрывается…
10 июня 2017, Нью-Йорк
Надоедливый, буквально сверлящий мозг, звук. С каждой секундой он становился все более и более невыносимым. Чарльз перевернулся, открыл глаза. Тусклый дневной свет пробивался неровными лучами сквозь жалюзи на окнах. Все тот же набивший оскомину кабинет в центре Нью-Йорка. Все тот же кожаный диванчик, на котором он и заснул прошлой ночью. Уже без знатной порции виски, после запитой пивом. Это его, в какой-то мере, радовало. Звук тем временем никак не прекращался. Источником оказался телефон, лежавший на полу, аккурат у ножки дивана.
«Должно быть, выпал из кармана», – подумал Чарльз, поднося его к лицу.
На экране красовалось имя Билла Хантли, его бывшего напарника. Вот только, что ему понадобилось от самого успешного частного детектива Нью-Йорка?
– Привет, Билл, – поприветствовал его Чарльз. – только не говори, что у тебя тоже потерялась собака.
Тот в ответ громогласно расхохотался.
– Привет, Чарльз. Я рад, что ты не унываешь на гражданке, старина. Извини, но я звоню не для того, чтобы подкинуть тебе работенку. Я по делу.
– Да? По какому же? Я забыл заполнить очередной формуляр и теперь останусь без внушительной пенсии?
– Прекрати уже. Я хочу тебе сообщить, что дело закрыто. Приговор озвучили сегодня.
Чарльз резко подскочил. Его поблескивающие в безумии глаза смотрели в никуда, а во рту резко пересохло.
– Ты же сейчас говоришь про Фредди Хойта? – спросил он после короткой паузы.
– Именно! Приговор не подлежит обжалованию.
– Как?
– Я знал, что ты это спросишь, – усмехнулся Билл. – Ублюдка поджарят на электрическом стуле. Никакой долбанной инъекции.