Неотвратимость
Шрифт:
— Давайте попробуем его вычислить.
— Каким образом?
— Надо нам логически упорядочить то, что на сегодня известно. Ключ, оставленный в двери, возможно, окажется ключом к всему делу.
— Попытка ограбления?
— Едва ли. Слишком что-то хладнокровно получается: убил в вагончике и преспокойно отправился грабить квартиру, где у выпивохи ни ценных вещей, ни больших денег, скорее всего, не сыщется. И это в одиннадцатом часу ночи, когда В доме не спят, есть опасность наткнуться на случайного свидетеля. Или, может быть, сведение старых счетов? Тогда зачем вообще вторгаться в квартиру? На почве ревности? То же самое. А ведь дверь-то пытался открыть человек посторонний, потому что так и не сумел, — не знал, что
— Портсигар?
— Вполне вероятно. Портсигар из желтого металла с фабричной гравировкой «Москва», в нем сигареты «БАМ». Все, кто знал Зайцева, показали, что курил он только папиросы. Значит, портсигар забыт кем-то из последних гостей, предположительно собутыльников — трезвый гость не так забывчив. Отсюда вытекает такая версия: забывчивый дневной гость явился в квартиру вечером или ночью с повторным, так сказать, визитом, не застал хозяина, зашел к нему на работу, в вагончик, началась у них хмельная ссора, а чем закончилась, известно. Увидя, что натворил, этот гость вытащил из кармана Зайцева ключ, пытался унести из квартиры своп портсигар-улику, но помешали соседи.
— Соседка не видела ключа в двери.
— Должно быть, преступник приходил еще, но окончательно засадил ключ в неисправном замке — ни отомкнуть, ни вытащить. Эти детали прояснятся по ходу расследования. — Котельников положил ладонь на папку с «делом Зайцева». — Конечно, нужно отрабатывать и другие версии: корысть, месть, ревность.
В тагильском уголовном розыске работают основательно подготовленные, талантливые специалисты, доводилось им распутывать многие криминалистические загадки по еле заметным следам. Но так уж положено: в случаях серьезных и трудных приезжает кто-нибудь из области, чаще всего старший инспектор по расследованию особо опасных преступлений Котельников. Поэтому в Тагиле его считали как бы своим, тем более что Юрий Александрович не подавляет, не сковывает инициативы, умеет ненавязчиво посоветовать, вроде «давайте попробуем вычислить».
Когда же день хлопотный выдастся, а поиск не очень-то продвинулся, умеет Котельников ободрить усталых товарищей, поддержать. Был он прежде актером, вуз в Москве закончил, мог бы, наверное, при его трудолюбии известность получить на сценическом пути. Но обостренное чувство справедливости, активное неприятие всяких мерзостей, которые таятся еще в нашем обществе, увлеченность поиска увели Котельникова на путь другой, к иным сценам, часто таким вот трагическим, как разыгравшаяся в голубом вагончике…
Труд и талант криминалиста, следователя, инспектора уголовного розыска известен обычно только узкому кругу сотрудников. Но верно сказал кто-то из мудрецов: «Не огорчайтесь, если люди не знают вас, хуже, если вы не знаете людей». Инспектор угрозыска должен познавать людей постоянно, от дела к делу все глубже постигать причинность поступков…
Подполковник Палинов поднялся, давая понять, что первая «зайцевская» оперативка окончена:
— Версия предложена перспективная. Да и при любой версии необходимо в первую очередь выявить связи Зайцева. Особенно последние: с кем встречался 18 марта, кто приходил к его квартире вечером после убийства. И кто хозяин портсигара.
Майор Касаткин и следователь прокуратуры Наиль Ризванов «отрабатывали» связи потерпевшего. А у пьющего мужика связи во все стороны тянутся, возле винных торговых точек узелками вяжутся: «скинулись на троих» — и уж друзья до гроба, и, бывает, гадай потом, угрозыск, которая же бутылочная связь в самом деле до гроба довела.
Александр Сергеевич Зайцев в молодые годы закончил местный горно-металлургический техникум, пошел работать горным мастером, да так и продержался на этой должности до пенсии. На первый взгляд, такой трудовой марафон можно поставить
Невзгоды переносил он кротко и смиренно, вины свои ни на кого не сваливал, нрава был мирного, покладистого, за что многое ему прощалось — повинную голову и меч не сечет. После развода с женой, семейного краха родная организация «Востокшахтопроходка» пожалела непутевого ветерана — выделила ему однокомнатную квартиру.
Бывшая жена тоже жалела — приходила одинокое его жилье обиходить, хмельное разгильдяйство убрать, а иной раз, к слабости его снисходя, и бражку поставить — в целях экономии на водке. Так и дотянул до пенсии на льготных условиях, с пятидесяти лет, как тШ-еру и положено. Несмотря на грешное житье, чувствовал себя пенсионер еще в силе. А деньжонок, естественно, постоянно не хватало. Ну и устроился на стройку сторожем: приработок невелик, зато и деятельность — не бей лежачего.
Прежние шахтерские связи скоро развязались. Новых зато много завелось. Шел к нему всякий, кому охота припала бутылку распить, — живет-то дядя Саша один, без бабы, ругаться некому. А он всех гостеприимно встретит, закусь какую ни есть выставит, мутные ста-кашки наполнит, улыбнется гостю: «Трещит башка-то? Ну давай, чтоб мы не померли!»
Среди более или менее постоянных связей ничего подозрительного не выявилось. Был хулиганствующий друг, да весь вышел: с год уж сидит в местах не столь отдаленных, но забором огороженных. Еще связь: уборщица, к которой Зайцев питал нежные чувства. Платье ей купил синее, шелковое. И туфли. Но однажды у нее на работе в столовой пили они водку, говорили про любовь, а начальству это не понравилось, и зайцевскую зазнобу разбирали на месткоме, и это уже ей не понравилось. И вся любовь. Расстались они без лишних слез и стенаний. Так что убийство на почве ревности тут представить невозможно.
Самая прочная, долголетняя связь — жена. Хоть и бывшая. Даже последнее свое утро Александр Сергеевич провел с бывшей женой, о чем сообщила сама Нина Степановна. Работала она тоже сторожихой, сменщицей Зайцева в голубом вагончике, ну и зашла, отдежурив, попроведать, как он там. Он там хвор был с похмелья. Нина Степановна попросила, чтоб пошел он сейчас с нею на старую квартиру, починил бы стиральную машину.
Александр Сергеевич послушно оделся, и направились они к трамваю. Но дойти удалось лишь до магазина «Стрела». Тут похмельный муж затосковал, забуксовал на месте, и не успела Нина Степановна за рукав его ухватить, юркнул в винный отдел и выскочил с улыбкой на устах и с «огнетушителем» в руках, то есть с большой бутылкой красного. Тут она ему сказала, что после «огнетушителя» ничего он не починит, а еще больше испортит и стиральную машину, и голову свою больную. И разошлись разведенные супруги каждый в свою обитель. Так кончилась последняя их встреча.
Нина Степановна уверяла, что никаких ревностей между ними отродясь не возникало, хотя о послеразводных увлечениях Саши ей было известно. И еще уверяла, что врагов Саша не имел.
Однако не по дружбе же кто-то ударил ему в голову кайлом.
Хозяин портсигара нашелся вдруг легко и просто. Сам нашелся.
Участковый Караев делал обход вверенного его заботам микрорайона. Магазин № 16 —не винный, молочный он, покупатели тут не скандальные, но добросовестный участковый инспектор должен посещать не только «горячие точки», профилактика везде не помешает. Зашел Караев в 16-й магазин, с продавцами перемолвился, смирными покупателями полюбовался и хотел уж дальше следовать, но подошел к нему грузчик здешний Борис Шитов с вопросом: правду ли болтают, будто на стройке сторожа убили.