Неожиданная встреча
Шрифт:
— Да что ж такое, Софи! — Кэмерон снова встряхнул ее как следует. — А ну, дерись, как на складе!
Это воспоминание навело его на мысль. На складе она вырывалась, как бешеная кошка, не от страха перед ним, а из-за клаустрофобии. «Омега» научила его использовать страх жертвы против нее же. В работе под прикрытием этот навык ему очень пригодился. Но странно использовать его против женщины, с которой он когда-то мечтал провести всю оставшуюся жизнь.
Он развернул Софию и зажал ей рот рукой, так же, как на злополучном складе. Она тут же заметно напряглась и задергалась, он не ослаблял хватку, пока она не начала отбиваться,
На секунду Кэмерон так и сделал, она застыла перед ним, судорожно вдыхая и выдыхая воздух.
Так дело не пойдет. Если он зажмет ей рот, бандиты не услышат воплей, если уберет руку, она не будет визжать. Кэмерон осмотрелся. В комнате стоял маленький стенной шкаф. Возможно, достаточно маленький, чтобы вызвать приступ клаустрофобии. О чувствах Софии он старался не думать. Шагнул к ней, на этот раз она отчаянно завопила, поняв, что он явно собирался затащить ее в шкаф.
— Нет! Только не это!
Он снова зажал ей рот, за стеной свистели и улюлюкали.
— Еще немного, малышка. Потерпи, — шептал он ей, волоча-таки несчастную в шкаф.
София поняла, к чему клонится дело, и забилась сильнее, поддавшись панике. Ей удалось задеть ногтем щеку Кэмерона. По-любому, останется царапина, но ему это только на пользу.
Дверь шкафа он распахнул ударом ноги. Там не было ничего, кроме пары чистых рубашек Кэмерона. Шкаф, конечно, не самый просторный, помещение для двоих, но и назвать его крошечным нельзя. Он вызвал бы панику лишь у человека очень сильной боязнью замкнутого пространства. По-прежнему прижимая Софию к груди, Кэмерон втолкнул ее в шкаф. Одной рукой он прижал дверцу, другую убрал от ее рта. София завизжала так будто перепугалась до смерти. По всей видимости так оно и было.
Кэмерон так и не узнал, какие отвратительные комментарии отпускали по этому поводу члены ДС-13. За воплями Софии ничего нельзя было расслышать.
София дралась в безумном угаре, пиналась, кусалась, царапалась, молотила кулаками, что есть сил. Кэмерон старался защитить и ее, и себя, чтоб она не нанесла себе вред в этом тесном пространстве! Он прижимал ее к себе так сильно, как только мог. И когда, наконец, этот кошмар закончился, от крыл дверцы шкафа и выпустил ее. Она немедленно рванулась от него, но внезапно упала и растянулась на полу. Поднявшись, отбежала в самый дальний угол комнаты, как можно дальше от Кэмерона и шкафа, и там, забившись в дальний угол и прижав колени к груди, принялась раскачиваться туда-сюда. Кэмерон так и стоял у шкафа, недоуменно глядя на нее, не в силах помочь. Он не знал причин клаустрофобии, но понимал: девушка не в состоянии с этим справиться. В эту минуту он ненавидел себя и свою работу под прикрытием. Он подошел к ней, она съежилась и умоляюще зашептала:
— Нет, нет, пожалуйста, — и судорожно замахала руками, будто пытаясь его отогнать.
— Успокойся, — ответил Кэмерон. — Я больше не сделаю этого. Никогда.
София кивнула, однако продолжала сидеть, сжавшись в углу. Кэмерон не стал ее тревожить. Она и без того натерпелась достаточно. В соседней комнате заорал телевизор, очевидно, парни сочли шоу оконченным.
Он надеялся, что
Он отошел в сторону и уселся на пол напротив нее, так, чтобы смотреть ей в глаза. Она все еще дышала с трудом, лицо было мертвенно-белым, лишенным всякой краски.
— София, прости, — начал он мягко, знал: в той комнате нет жучков, но членам ДС-13 верить не мог. Они вполне могли подслушивать.
Он чуть пододвинулся к Софии, она вновь отпрянула и еще сильнее сжалась в углу. Он хотел освободить для нее столько пространства, сколько ей нужно, но в пределах крошечной комнаты это трудно. Вряд ли она вообще хотела видеть его. Он медленно побрел прочь. Девушка по-прежнему сидела в углу и не смотрела на него. Но, по крайней мере, сейчас ее дыхание уже не такое напряженное, чуть замедлилось.
— Прости, София, — повторил он. Будто это могло что-то изменить. — Я должен был показать им, что здесь происходит нечто ужасное.
София нервно хихикнула, как пролаяла. Кэмерон покачал головой.
— Ужасное, по их мнению. Ты понимаешь с чем я говорю.
Она чуть кивнула, но ничего не ответила. Так они и сидели молча. По его ощущениям, время казалось, тянулось бесконечно. Ей не хотелось говорить, а он пытался подобрать нужные слова.
— Многое изменилось за эти пять лет, — сказал он наконец.
— Я знаю, — прошипела София. — Тот Кэмерон, которого я знала, никогда бы так не поступил. — Она коснулась пальцем разбитой губы, затем указала трясущейся рукой в сторону шкафа.
— Прости, что ударил тебя. Нужно было среагировать мгновенно. А что касается шкафа, — он устало повел плечами, — у меня и здесь не было другого выхода.
София отвернулась, ни слова не сказав.
— Я ничего этого не планировал, понимаешь, Софи. Просто пытался сохранить тебе жизнь.
Закрыв лицо руками, София заплакала. Смотреть на эти руки было невыносимо, голубая блузка была разорвана, сквозь дыры отчетливо виднелись ярко-красные полосы, явно следы борьбы в шкафу. Конечно, на бледной коже останутся синяки, несмотря на все старания Кэмерона причинить как можно меньше боли. Какие бы раскаяния ни терзали, он почувствовал некоторое удовлетворение, ДС-13 скорее поверит в придуманную им историю.
— Расскажи мне, как ты здесь оказался, — вымолвила София наконец.
Кэмерон понял, чего она ждет. Он работает под прикрытием. Эта фраза способна погубить их обоих раньше, чем он договорит.
— Ну, я работаю на группу.
Не слишком четко. Он это понимал. Однако не хотелось рассказывать всю правду. Вздохнув, она снова повернулась к нему.
— Какое облегчение! Я, признаться, в тебе сомневалась.
Сомневалась? Черт возьми, да в чем?
— Правда? Ты думала, я пройду через школу десантников, чтобы стать бандитом?
— Иногда случаются непредвиденные вещи.
— Понимаю.
Он слишком долго работал под прикрытием и теперь не смог бы и сам сказать, когда врал, а когда говорил правду. Отомстить за смерть напарника и получить технологию «Доспехи призрака» стало его целью. Но это потом. А сейчас важнее всего помочь Софии выбраться отсюда живой и невредимой. Он не думал сейчас о том, как она прекрасна, как много значила для него пять лет назад, и как часто он вспоминал о ней. Сохранить ей жизнь. Вот что сейчас действительно важно.