Неожиданное наследство инспектора Чопры

Хан Вазим

– Мне очень жаль, сэр, но до двух часов дня новый сэр никого не принимает.

– Так у него совещание?

– Никак нет, сэр.

– Тогда в чем проблема? Мне просто нужно коротко переговорить с ним по одному важному делу.

– Сэр, новый сэр выдал мне четкие указания.

Чопра, который на протяжении долгих лет службы руководствовался здравым смыслом, решил, что с него хватит. Он отодвинул Сурата в сторону и прошел в кабинет.

К его немалому удивлению, кресло возле его бывшего рабочего стола оказалось

пустым. Чопра огляделся по сторонам, но никого не увидел. Что здесь вообще…? Тут взгляд его упал на пару огромных черных ботинок, торчащих из-за стола.

Чопра обошел стол и обнаружил инспектора Сурьяванша – тот лежал навзничь прямо на полу и, судя по всему, крепко спал. Чтобы исключить возможность всякой ошибки, Чопра опустился на колени и проверил пульс коллеги. Затем, действуя по наитию, склонил голову ниже, к лицу Сурьяванша, и поморщился от резкого запаха алкоголя.

Чопра поднялся на ноги и вышел из кабинета.

– Не пускай посетителей к инспектору, пока тот сам их не пригласит, – сказал Чопра воспрявшему духом констеблю. А затем отправился на поиски Рангваллы.

Рангваллу он нашел в комнатке для допросов вместе с тучным мужчиной в сером костюме сафари: сидя под натужно кряхтящим вентилятором, толстяк обливался потом.

– Немедленно арестуйте мерзавца! – требовал он, для вящей убедительности хлопая руками по коленям. – Этот негодяй сбежал с моей дочерью, а вы тут сидите и рассказываете, что ничего не можете сделать! Он, к вашему сведению, еще и мусульманин!

Вызволив Рангваллу из лап толстяка, Чопра увел его в одну из подсобок.

– Скажи мне, кто-нибудь уже ходил допрашивать отца утонувшего мальчика? – спросил он.

– Нет, сэр, – ответил Рангвалла.

– Почему?

– Таков приказ инспектора Сурьяванша. Он сказал, что дело закрыто. Несчастный случай, парень просто утонул. Конец истории.

– А что насчет вскрытия?

– Инспектор Сурьяванш сказал, что в нем нет необходимости. Боюсь, сэр, он отменил ваше распоряжение.

Какое-то время Чопра молчал.

– Где сейчас тело?

– В госпитале. Когда медики выдадут свидетельство о смерти, семья сможет забрать его для кремации.

– Покажи мне панчнаму.

Рангвалла замялся:

– Не обижайтесь, сэр, но вы больше не полицейский. Зачем вам в это ввязываться?

Чопра ответил не сразу. За годы службы он повидал немало трупов. Но эта встреча со смертью стала для него – как полицейского, разумеется, – последней. И потому приобрела в его глазах особую значимость.

– Рангвалла, мы ввязались в тот день, когда принесли присягу. В полицейской форме или без нее – мы всегда будем чувствовать себя причастными. И потом, мне всего лишь нужно навести кое-какие справки. Никаких серьезных целей я не преследую.

Когда Чопра спустя некоторое время покинул полицейский участок, в кармане его брюк лежала копия панчнамы.

* * *

Чопра

поймал моторикшу и направился в жилые кварталы центрального Марола. Жизнь там, как и всегда, била ключом. Места это были не особо процветающие, но все-таки не трущобы. Обитали тут преимущественно католики, потомки выходцев из Гоа. Католическая община Мумбаи, не слишком многочисленная, отличалась тем не менее особой активностью – ее члены гордились своей гражданской сознательностью. Постройки вокруг – маленькие, жмущиеся друг к дружке, но раскрашенные в яркие цвета, – выглядели ухоженными.

Чопра отпустил рикшу возле дома первого из указанных в панчнаме понятых. Когда он постучал в дверь, на пороге появился невысокий грузный мужчина в синих шортах и белом жилете. Смуглый, с черными усами и красноречивой татуировкой в виде креста на внутренней стороне запястья.

– В чем дело?

– Вы Мервин де Соуза?

– Да. А что вы хотите?

– Я инспектор Чопра, – Чопра продемонстрировал мужчине копию панчнамы. – Я хотел бы, чтобы вы провели меня к тому месту, где два дня назад было обнаружено тело погибшего юноши.

Де Соуза с радостью согласился помочь. Он не так давно ушел с местной скотобойни, где проработал десять лет, и теперь маялся без дела.

– Вы в штатском? – поинтересовался он. – Как детектив Департамента уголовных расследований?

Чопра ничего не ответил.

Они пошли по Марол Пайплайн-роуд, минуя овощной рынок и женскую школу при монастыре Святой Марии. Со школьной стены на несущийся мимо транспорт с выражением тихой скорби на нарисованном лице взирал голубоглазый и златовласый Иисус. У ворот школы беседовали две монахини в лазурных хабитах.

– Доброго дня, сестры, – поприветствовал их де Соуза, перекрестившись.

По пути им попался человек, который жарил бананы на обочине дороги. Де Соуза настоял на том, чтобы задержаться и купить банановых чипсов.

– Рагу, это инспектор Чопра, мой хороший друг. Мы тут с ним расследуем одно очень важное дело. Помнишь труп, который обнаружили на днях?

Глаза Рагу округлились от любопытства, но руки продолжали гонять по почерневшей сковороде чипсы, залитые неоднократно использованным маслом. Сковороду он держал над газовым баллоном, пристроенным внутри ручной тележки.

– Ты про того парня, который в дерьме утонул?

– Да. Скверная история.

Неподалеку остановился какой-то изможденный оборванец, чтобы почесаться и с тоской поглазеть на чипсы. Де Соуза прикрикнул на него, но тот – в лучших традициях мумбайской нищеты – просто проигнорировал окрик и подошел поближе:

– Шеф, дай малек чипсов. Три дня ничего не ел.

Рагу угрожающе замахнулся на него ложкой:

– Иди отсюда! Не видишь? Я готовлю для инспектора-сахиба!

– Инспектора-сахиба, похоже, и так неплохо кормят, – не отставал попрошайка.