Неожиданное счастье

Де Вита Шэрон

На секунду она замерла, глядя на снимок. Потом сдвинула брови и в смятении взглянула на Патрика.

– Как… Как… – Она тряхнула головой. – Где вы достали фотографию Томми? И кто эти мальчики рядом с ним? Я не… – Она запнулась, увидев, как Патрик широко улыбнулся.

– Это не Томми, – довольно объяснил он, – это я. Он – точная копия меня в том же возрасте. А другие мальчики – это мои братья, Майкл и Дэнни. Фотографию сделали, когда мне исполнилось два года.

Бри побелела. Невидящими глазами уставилась она на снимок – Патрик и Томми были похожи как две капли воды. Вот откуда это странное

чувство, которое возникло у нее, когда она смотрела на Патрика с Томми на руках… И почему, ну почему их несомненное сходство сразу не бросилось ей в глаза?

– Бри, я знаю – вам тяжело, но не могу больше ждать. У меня такое чувство, будто меня обокрали: у меня украли самые драгоценные минуты жизни моего сына – его первые шаги, первые дни рождения, первые слова… – Патрик помолчал, а потом добавил хриплым от волнения голосом: – Я больше не хочу ничего пропустить, вы понимаете? Больше ни секунды!

Его полные отчаяния синие глаза впились в нее.

– Я никому не позволю отнять у меня сына. Даже вам, – спокойно докончил он. – Особенно вам. Нравится вам это или нет, Бри, но вам лучше привыкнуть ко мне, потому что я остаюсь.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Ма-ма, кап-кап? – испуганно вопрошал Томми, взгромоздившись на колени Бри и прижимаясь холодным носом к ее влажной от слез щеке. – Ма-ма кап-кап?

Улыбнувшись сквозь слезы, Бри прижала сына к себе и тихо ответила:

– Ничего, солнышко, все хорошо.

– Кап-кап! – Томми ручонкой размазал слезы по ее лицу. – Кап-кап! – завопил он.

Преодолевая давящую боль в душе, Бри улыбнулась.

– Все в порядке, мой сладкий… – прошептала она, вытирая слезы и вдыхая его запах. – Все в порядке…

– Касяй! – потребовал Томми и поудобнее примостился у нее на коленях.

Это было их время – ее и Томми: время, когда она не отвечала на телефонные звонки, не работала, когда никто им не мешал и она посвящала ему все свое время. С того самого вечера, как она впервые принесла его домой и принялась укачивать, чтобы он заснул, это стало их ежедневным ритуалом. Томми успокаивался и потихоньку засыпал.

– Петь, – пробормотал он и засунул в рот большой палец, – петь.

Бри запела. Это была трогательная баллада, которую отец часто напевал ей, когда она была маленькой. Когда Бри ее пела, ей казалось, что отец рядом, и ее охватывало чувство покоя и тишины, а в воздухе начинало пахнуть чем-то до боли знакомым – наверное, детством.

Она покачала головой – нет, это невозможно. Еще двадцать четыре часа назад она и представить не могла, что все так круто переменится в ее жизни. «Что же теперь будет?» – подумала Бри и взглянула на спящего Томми.

Она попросила Патрика дать ей время подумать, и он согласился, пообещав, что уйдет, но очень скоро вернется. В его голосе Бри послышалась скрытая угроза.

Как только он ушел, она сделала то, чего не делала никогда, – раньше времени закрыла магазин и поднялась наверх к Томми, чтобы убедиться, что он был в безопасности. Но наверху ее ждал еще один неприятный сюрприз.

На столе лежали два письма, пришедшие утром. Одно – от адвоката Барбары Китс. Он советовал ей с пониманием отнестись к тому, что Патрик Салливан имеет полное право на участие в судьбе Томми. Другое

было подписано самой Барбарой и очень походило на то, что получил Патрик. В нем говорилось, что детектив Салливан является биологическим отцом ее сына и что он тоже получит такое же письмо.

Бри подумала, что Барбара просто пыталась таким образом искупить свою вину перед ней, Патриком и Томми. В том, что письмо было подлинным, не было никаких сомнений. В панике Бри позвонила адвокату, который занимался усыновлением, но оказалось, что тот в отпуске.

Но она и без адвоката знала, что Патрик – отец Томми. Ее сердце яростно сопротивлялось, а разум говорил, что надо смириться. У Томми были глаза, волосы и улыбка отца. И еще эта очаровательная ямочка на щеке…

Он был отражением своего отца.

Отца.

Бри поежилась. Продолжая покачивать Томми, она сидела в кресле и смотрела в камин, где играл огонь. Патрик Салливан сказал, что вернется и больше ни на секунду не покинет своего сына. Бри не сомневалась, что так оно и будет, – примерно час назад он позвонил и сказал, что скоро приедет. Первым порывом Сабрины было посадить Томми в машину и укатить под покровом ночи куда глаза глядят. Но ехать было некуда. Да и Патрик найдет ее где угодно и тогда уж точно заберет у нее Томми.

К тому же Салливан не сделал ей ничего плохого, чтобы так поступать с ним. В конце концов, он прав – ее сыну нужен отец.

Бри откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

– Заснул? – тихо спросила Фиона, входя в комнату.

– Да.

– Еще бы! И меня ухитрился загонять, и сам притомился, – улыбнулась она и потянулась за пальто, висящим на стуле.

Бри нахмурилась.

– И куда это ты собралась? – поинтересовалась она. – Похоже, будет гроза, все небо в тучах… Будет дождь.

Фиона нахлобучила на голову шляпу.

– Небольшой дождик еще никому не повредил, – сказала она, – а я хочу подышать свежим воздухом.

Бри вскинула брови.

– Скажи честно, бабуля, твое неожиданное желание совершить прогулку никак не связано с тем, что очень скоро сюда заявится Патрик Салливан?

Фиона уже все знала о случившемся – у Бри не было секретов от этой женщины. Мудрая Фиона прекрасно понимала, что у Бри и Денниса все было далеко не так гладко, как он говорил. Она знала, как тяжело пришлось Бри, и, несмотря на свое родство с Деннисом, старалась во всем поддержать «внучку». Это она уговорила Денниса согласиться на усыновление, она помогла Бри открыть магазин и всегда была рядом, готовая дать любой совет и оказать любую помощь.

– Мне просто надо пройтись, – загадочно качая головой, ответила Фиона.

Ей не хотелось говорить Сабрине, что она собирается навести справки об этих Салливанах. Она слышала, что это весьма могущественный клан. Возможно, ей даже удастся переговорить с главой семьи.

Она была последней из рода Макги и считала своим долгом защищать членов своей семьи, даже если в их жилах не текла ее кровь. Когда-то она тайком плакала, глядя, как ее единственный внук обращается с Бри и с малышом Томми. Нет, пока она жива, она никому не позволит причинить боль своим близким. У Бри достаточно волнений, и вовсе не обязательно сообщать ей, куда она, Фиона, направляется и с какими намерениями.