Неожиданный наследник

Яманов Александр

Глава 18

Апрель 1765 года, Санкт-Петербург, Российская империя.

— Вам нельзя возвращаться, — смотрю на медленно, удаляющуюся столицу, закутавшись в тёплый плащ, — Братья вас не простят.

Мы долго обходили этот разговор стороной. Вернее, прошло не так уж много времени. События развернулись совершенно иначе, нежели я предполагал. Думаю, основная заслуга в этом принадлежит Панину. Во-первых, Никита Иванович буквально втащил Орлова в свой кабинет, не дав тому наделать новых глупостей. Во-вторых, граф смог скрыть произошедшее от

публики, несмотря на то что в скандале приняло участие несколько человек.

Кроме нас четверых, о ссоре узнала только императрица и Шешковский. А далее Екатерина показала свою истинную власть. Нас с испанцем быстро заперли во дворце, будто заключённых. Никто не мог покидать и посещать мой дом. Это коснулось даже Анну и Щербатова. Ведь невозможно запретить чего-то людям подобного звания. Но ровно неделю я общался с графиней через переписку, где ссылался на недомогание. А мнения князя никто не спрашивал. Более того, был отменён мой визит к Трубецким.

Екатерина некоторое время думала и приняла решение. Заодно императрица показала, кто в России настоящий хозяин. Я могу сколько угодно называть её узурпаторшей, но она действительно правит. Пусть немка и заигрывает с дворянством, но в стране есть только одна хозяйка и её слово закон.

Именно поэтому Панин объявил о решении правительницы, понимая, что никто не будет спорить. И дон Алонсо принял запрет на дуэль без всяких возражений. Вернее, испанец стал мрачнее и более сухим в общении, но возражать не посмел. Да, императрица просто отменила поединок, так как находится в своём праве. Что думал об этом Гришка, не знаю. Но в их семье окончательное слово за Алексеем. Поэтому мнение старшего брата не так уж и важно.

Обдумав принятое решение, я признал его правоту. Если в империи есть закон, то его надо соблюдать. Только осадок всё равно остался. Да и не верю я в благородство семейства Орловых, которые теперь прониклись ко мне личной неприязнью. А братья — это гвардия, где они знамениты и их слово значит многое. И Екатерина вынуждена считаться с её мнением.

Хотя, с преторианцами, давно забывшими о своём предназначении, когда-то придётся разбираться. Для меня загадка — зачем России эти полки? Последний раз гвардия по-настоящему воевала более двадцати лет назад, прославившись больше участием в дворцовых переворотах, нежели на полях сражений. А ещё эта удивительная традиция — прикреплять к полку младенцев, которые вроде как служат и растут в чинах. На самом деле многие офицеры далеки от армейской жизни. Тут ещё и глупый манифест о вольности дворянства. Первый вопрос, который я задал Панину, услышав об этом законе — зачем империи служивое сословие, если оно освобождено от любых обязанностей? Тогда Никита Иванович ответить не смог, к вящей радости Щербатова. Князь сам не понимает, почему столь вредоносный для России указ не отменён. Но сейчас меня заботят совершенно иные вещи.

— Я это понимаю, но не отступлю. Настанет время, и Григорий ответит за оскорбление. А если нет, значит, так угодно Господу, — произнёс испанец и перекрестился, — И давайте проследуем в каюту, ибо можно простудиться и не доплыть до места назначения. Что я тогда отвечу вашей невесте и её семье?

Алонсо так надо мной издевается! Проскальзывает у него иногда такое. Чем-то похоже на Майора, который мог неожиданно пошутить. Да и прав наставник, Балтика в апреле — не самое приятное место. Вон Панин, сразу спустился в каюту и даже носу на улицу не кажет. Графа можно понять. Уж больно хлипкий у него плащ. Я же ныне одеваюсь

в собственноручно изобретённый наряд. Сверху на мне тёплый кафтан, шея укутана шарфом, а на голове каракулевая шапка. Вначале семья удивилась столь необычному виду. Но оценив удобство и лёгкость одежды, пошитой из ткани на основе овечьей шерсти, все дружно захотели похожие обновки. Сейчас на меня косится капитан корабля, вынужденный также кутаться в шерстяной плащ. Только судя по красному носу ему гораздо холоднее, нежели мне.

Внутренне улыбаюсь и иду вслед за испанцем. Каюта у нас одна на четверых, ведь в Росток ещё плывёт Крузе. А ещё мне не хочется долго находиться рядом с Паниным. Граф так и не простил связь со Строгановой, что иногда выражается в едких замечаниях насчёт неуклюжести ученика и ошибках в этикете. Ну не оправдываться же тем, что я ещё восемь месяцев назад сидел в темнице, где меня кормили, как дикого зверя? А вот расставание с любимой выдалось весьма бурным.

Мысленно возвращаюсь к произошедшим недавно событиям.

* * *

— Гавриил^[28] пригласил меня на встречу, — снова этот шёпот, который заставляет меня безумно желать, лежащую рядом женщину.

— Это что за зверь такой? — произношу иронично, понимая о ком речь.

Болезненный тычок по рёбрам показал, что Анна Михайловна не собирается шутить по этому поводу. Разворачиваюсь к отвернувшейся графине и крепко прижимаю её к себе, несмотря на лёгкое сопротивление. Теперь уже я шепчу в красивое ушко, заодно обхватываю упругую грудь с затвердевшим соском.

— Чем это нам грозит?

— Мне разрешат развестись, — Анна схватила мою руку и перенесла её на красивый животик, — Далее, меня могут выдать замуж. Скорее всего, так и произойдёт. Императрица часто самолично решает, кому и на ком жениться. Я ведь до сих пор фрейлина и первый раз была выдана замуж по настоянию Елизаветы Петровны. Ныне никто не помешает новой правительнице поступить точно так же.

— Эээ… — в горле вдруг пересохло, а игривое настроение вдруг испарилось, — А как же я? И вообще, ты станешь свободной женщиной. Кто может заставить тебя выйти замуж?

— Глупенький! — развернувшись, будто кошка, графиня оказалась на мне.

Под её изумрудными глазищами я просто таю. Да и возразить ничего не могу.

— Если императрица прикажет, то есть только два пути — согласиться или отправиться в добровольное изгнание. Молчи, — изящный пальчик лёг на мои губы, — И мы ничего не можем поделать.

— Я…

— Просто наследник престола, который вынужден жениться по приказу императрицы. Мы с тобой — подневольные люди и делаем то, что прикажут.

Немного поёрзав на мне, Анна улыбнулась и пристроилась на давно вскочившем уде. Понимаю, что она со мной играет. Но как отказаться от наслаждения?

— Плевать на эту Каролину, — хриплю в ответ, с трудом сдерживая стон, — Можно отказаться от женитьбы и поездки в Европу.

— Даже не вздумай! Зачем лишний раз злить императрицу? Время ещё есть, и мы что-нибудь придумаем. Ах!

Графиня начала напоминать наездницу, скачущую на жеребце. Это я так себе льщу. На самом деле, картина просто бесподобная! Распущенные светлые волосы, подпрыгивающие полушария, не дающие мне покоя с момента знакомства и белозубая улыбка! А её глаза?! И ведь она всегда разная, будто я каждый раз встречаюсь с другим человеком. Только мне это нравится! Как такая женщина может надоесть?