Неписанная любовь
Шрифт:
Специальный лубрикант? Набор затычек? Может, анальные бусы или зажимы для сосков?
В голове проносятся мысли о всех возможных вариантах, пока вдалеке не хлопает дверь. Волоски на моих руках встают дыбом, а кожу покалывает от звука шагов. Мурашки бегут по рукам, когда я натягиваю простыню и ложусь поудобнее на кровати.
Сердце замирает от топота тяжелых ног Рафаэля, поднимающегося по лестнице, хотя я едва слышу его шаги в комнате из-за шума крови, приливающей к ушам.
— Ты не заглянула внутрь? — он стягивает через
— Ты заглядывала внутрь? — он выделили каждое слово.
Я напряженно качаю головой.
— Уверена? — он ставит одно колено на кровать, затем другое. Матрас прогибается под его весом, когда он ползет по моему телу.
— Я хотела, но не стала.
— Это моя девочка.
Я никогда не знала, как сильно я хочу быть его девочкой, пока он не сказал это. Мое сердце бешено бьется, удары становятся такими быстрыми, что я начинаю беспокоиться о здоровье своего сердца.
Он крепко целует меня. Никаких прелюдий или предупреждающих взглядов. Не дразнит, не кусает, не смотрит с тоской на мой рот. Просто его губы прижимаются к моим, пока весь мир не потемнеет за моими веками.
Наши рты сливаются воедино, а мои мысли рассеиваются, и я думаю только о нем. В какой-то момент он отстраняется, чтобы убрать простыню между нами, но через несколько секунд его рот снова оказывается на моем, как будто и не исчезал.
То, как Рафаэль целует меня, вызывает почти такое же привыкание, как и то, как его пальцы блуждают по моему телу.
Его прикосновения успокаивают и в то же время притягивают, и я никогда не чувствовала себя более желанной, чем сейчас, когда он отползает назад и оказывается между моих ног.
Он проводит руками по моим бедрам с такой нежностью, что я чувствую себя драгоценной. Как будто он проведет остаток моей жизни, показывая мне, что считает меня шедевром.
Не сломанной, как я когда-то себя называла, а любимой.
Возможно, он еще не произнес эти три важных слова, и я не жду, что это произойдет в ближайшее время, но, глядя в его глаза, я могу сказать, что он это чувствует.
И я тоже.
В моей груди теплеет, пока он не торопится доставить мне удовольствие. Рафаэль доводит меня до грани безумия своим языком, только чтобы вернуть меня с края несколько раз, пока я не начинаю извиваться под ним, умоляя его сделать хоть что-нибудь.
— Заставь. Меня. Кончить, — говорю я между сильными толчками, и он ухмыляется.
— Я работаю над этим.
— Ты чертова дразнилка.
Он хихикает, прежде чем присосаться к моему клитору достаточно сильно, чтобы помутнить мое зрение. Мой крик вознаграждается, и он погружает в меня свои пальцы. Я прижимаю
Его голова зажата между моими бедрами, и они оказывают достаточное давление, чтобы удержать его на месте, пока он, наконец, не загибает пальцы и не нажимает на мой клитор, заставляя меня кончить.
Наслаждение накатывает волной, обдавая меня теплом. Рафаэль не перестает прикасаться ко мне, пока мое тело окончательно не затихает под ним.
Я почти ничего не слышу за своим тяжелым дыханием, но звук разрыва упаковки презерватива вызывает у меня интерес.
— Я думала, ты сделал вазэктомию.
— Да, — на его лице появляется странное выражение, и мне становится противно от того, что причина этого в первую очередь во мне.
Если он хочет быть очень осторожным, чтобы не иметь детей, это прекрасно. Я не виню его после последнего случая со случайной беременностью.
Вместо того чтобы задавать ему дополнительные вопросы, я сползаю с кровати и выхватываю презерватив из его рук. Он начинает протестовать, но слова замирают у него на языке, когда я опускаюсь перед ним на колени.
Никогда за миллион лет я не представляла, что буду стоять на коленях перед человеком, в которого когда-то была влюблена, и смотреть на него сверху вниз, в то время как он смотрит на меня из-под закрытых век с ухмылкой, способной затмить самого дьявола.
— Mi belleza (Моя красавица), — он ласково гладит меня по щеке, и я таю в его прикосновениях, пока его пальцы не скользят по моим волосам.
Я наклоняюсь вперед и целую его бедро. Его мышцы напрягаются, и я повторяю то же самое с другой стороны, получая в этот раз резкий вдох.
Я провожу пальцем по его бедру, останавливаясь, когда приближаюсь к его возбужденному члену.
После того как он доставил мне удовольствие на чердаке амбара, мы поговорили о том, как давно ему делали приятное в последний раз.
Два года назад.
— И ты называешь меня гребаной дразнилкой, — его ровный голос заставляет мое тело пульсировать.
Улыбаясь, я обхватываю губами головку и сосу. Он дергается вперед с проклятием, и я не могу удержаться от смеха, когда он извиняется за то, что случайно вошел мне глубже в рот.
— Я в порядке, — я провожу руками по его бедрам, а затем снова раздвигаю губы, высовывая язык и беру в рот как можно больше его члена.
Его бедра дрожат, когда я медленно отстраняюсь, проводя языком по его твердой длине. Его ногти царапают мне кожу головы, но он не заставляет меня ускориться. Он не пытается войти глубже или ускорить темп.
Если что, он дергает меня за волосы в безмолвной просьбе замедлиться. При таком темпе бедняга может кончить раньше, чем успеет войти в меня.