Неплохо для покойника!
Шрифт:
Ты одинокая женщина. Он хозяин ресторана.
И он, конечно, имеет полное право переспать со всем обслуживающим персоналом, но ты не ответила на мой вопрос.
Лизка пронзительно взвизгнула и захохотала. Она так заразительно смеялась, обнажая при этом ровные красивые зубы, что я невольно заулыбалась и сама.
— Анька, ты молодец! — хлопнула она себя по коленкам. — Понимаешь всю актуальность проблемы!
— Лиза! Я тебя прошу. Перестань ржать как полковая лошадь!
Мое
— Ой, не могу! — Она утерла выступившие слезы и, переведя дыхание, ответила:
— Мы вместе отмечали его день рождения. Во время одного танца он мне все и нашептал…
— Зачем?
— Думаю затем, чтобы я передала тебе…
Много позже, сидя с карандашом и листом бумаги у себя дома за письменным столом, я написала в графе «подозреваемые» две фамилии. Затем, поразмыслив, рядом с фамилией Хлобыстова поставила огромный вопросительный знак…
История повторялась…
Снова, как и несколько дней назад, я стояла у Мишкиной калитки и наблюдала, как беснуется на веревке привязанная псина. Она то поскуливала, улегшись на передние лапы, то принималась лаять на меня, ощетинив шерсть.
Про скормленные в два предыдущих визита сосиски она и не вспомнила.
— Эй, в чем дело? — осторожно шагнула я в сторону ветхого крыльца. — Ты меня не узнала?
Собака оскалила желтые клыки и выразительно посмотрела на мою сумочку.
— Какое нахальство! — возмутилась я. — Ты вылитая копия своего хозяина!
Сосиска, извлеченная на свет божий, тотчас исчезла в голодной собачьей пасти, и мне было дозволено пройти.
Рванув на себя дверь Мишкиной избушки на курьих ножках, а иначе его жилище назвать было невозможно, я едва удержалась на ногах.
Стойкий запах перегара, смешанный с крепким табачным, шибанул мне в нос, заставив брезгливо поморщиться.
Мишка, как и ожидалось, был в отключке.
Только на этот раз пик размышлений застал его врасплох, не позволив доползти до дивана, и буквально пригвоздил к полу.
— Вот скотина! — в раздражении сплюнула я. — Все деньги просадил!
Удивительное дело, но Мишка зашевелился. Что-то невнятно пробормотав, он начал скрести пальцами по полу и подергивать левой ногой.
— Убить мало! — зашипела я от бессильной злобы.
То ли волна моих эмоций материализовалась и шибанула его по башке, то ли жажда способствовала тому, но мой друг неожиданно поднял голову, разлепил смеженные веки и, широко улыбнувшись, пробормотал:
— А! Анюта! Пива не г?..
— Пи-ива?! — взревела я. — Будет тебе сейчас пиво!
Я выскочила в крохотные сенцы, схватила с лавки два ведра воды — до сих пор удивляюсь, откуда во мне силища такая
И что, подумать только, Мишка сделал?!
Он широко улыбнулся и, качнув головой, тихо попросил:
— Как хорошо… Еще, если можно…
Ну как тут не уважишь?..
Схватив ведра, я ринулась к ближайшей колонке и вскоре повторила прописанные мною водные процедуры, сопроводив их гневным окриком:
— А ну, давай, приходи в себя, мерзавец!
— Анюта, — вновь расплылся он в улыбке. — Я-то в норме, это ты что-то не в себе!..
Хулиганишь тут, понимаешь… Кричишь, обливаешься…
— Мы где с тобой договорились встретиться? — прервала я его бессвязный лепет. — Я прождала тебя целый час на этой дурацкой площади, имела неосторожность вновь сунуться в это дурацкое издательство.
— А там сидит эта дурацкая вахтерша, — пьяно захихикал он. — И по-дурацки тебе говорит, что они закрылись два дня назад из-за дурацкого же налогового законодательства.
Так?..
— Так, — буркнула я, поняв, что Мишка все же время даром не терял. — И что же дальше?
— А дальше… — Мой друг соизволил все же приподняться и, отерев мокрое лицо, плаксиво произнес:
— Ну почему после каждого твоего визита я начинаю ненавидеть воду? Что за манеры у тебя, Анна?!
— Да иди ты!.. — не сдержалась я и обессиленно опустилась на краешек дивана.
— Не отчаивайся, подруга моя любезная, правда, со вздорными повадками давно забытых матриархальных времен…
И Мишка принялся философствовать на тему о месте женщины в этой жизни, разводя руками и время от времени отряхивая с волос капли воды. Я его не перебивала. Нужно было дать ему выговориться, чтобы он немного протрезвел.
На все про все у него ушло минут двадцать.
И чего я только за это время не наслушалась! Мало того, что женщины разбивали сердца и растаптывали судьбы, так еще на них лежала ответственность за все кораблекрушения, за авиа— и автокатастрофы, которые происходили и происходят в мире!
— А как же?! — вскинулся Мишка в ответ на мой возмущенный возглас. — А как же?!
Представь себе капитана судна, который перед рейсом скандалит с супругой! Или, чего доброго, она обливает его водой! Так у него же потом развивается хроническая боязнь водной стихии…
Видя мою растерянность, Михаил оживился и быстро переключился на проблему матерей-одиночек.
— Кому как не тебе знать, что девяносто процентов разводов случаются по инициативе женщин?..
Я бросила выразительный взгляд на часы и, увидев, что положенное ему время истекает, с сардонической улыбкой произнесла: