Нэпман 10. Финал
Шрифт:
Через час пути показалась насыпь железной дороги.
Длинная прямая линия, прорезающая холмистую равнину. КВЖД, детище Российской империи, построенное руками тысяч китайских рабочих, теперь находилось под совместным советско-китайским управлением, но фактически контролировалось японцами.
— Прибыли, — объявил я, когда грузовики остановились у небольшой технической платформы в пятнадцати километрах от Цицикара. — Разгружаемся и устанавливаем базовый лагерь.
Место для лагеря выбрали в пятидесяти метрах от полотна, на небольшом
Под руководством Перминова рабочие быстро установили три брезентовые палатки. Техническую для оборудования, жилую для персонала и рабочую для совещаний и чертежных работ. Рядом разложили походную кухню и установили деревянный стол для измерительных приборов.
Ли с энтузиазмом помогал, разворачивая чертежи железнодорожного полотна и дренажных систем на импровизированном столе.
— Видите, товарищ Краснов, — он указывал на пожелтевшие от времени схемы, — этот участок всегда был проблемным. Еще в 1912 году здесь пришлось укреплять насыпь дополнительными габионами.
Я внимательно изучал чертежи, одновременно сопоставляя расположение участка с моими знаниями о Дацинском месторождении из будущего.
Совпадение почти идеальное. Если мои расчеты верны, мы находились прямо над нефтеносным пластом, который в моей прежней реальности будет открыт только через двадцать восемь лет.
— Архангельский, — обратился я к геологу, — давайте проверим состояние дренажных канав вдоль полотна. Необходимо оценить степень заиливания и эффективность отвода грунтовых вод.
— Конечно, Леонид Иванович, — Архангельский мгновенно понял мой намек. — Предлагаю начать с северного участка, где наблюдается характерное изменение цвета растительности, что может свидетельствовать о повышенной влажности грунта.
Мы взяли измерительные инструменты и, в сопровождении Ли, направились вдоль полотна железной дороги. Я нес специальный металлический щуп для проверки плотности грунта, а на самом деле замаскированное приспособление для взятия проб почвы. Архангельский захватил уровень и рулетку, а также кожаную сумку с пробирками и реактивами Вороножского.
Отойдя на достаточное расстояние от лагеря, я начал методично погружать щуп в грунт, демонстрируя Ли стандартную процедуру проверки.
— Видите, как меняется сопротивление на разной глубине? — объяснял я, одновременно извлекая образцы почвы и незаметно передавая их Архангельскому. — Это указывает на слоистую структуру грунта с различными степенями влагопроницаемости.
Ли с интересом наблюдал за процессом, задавая грамотные технические вопросы. Его компетентность вызывала уважение и одновременно осложняла нашу работу. Обмануть профессионала всегда труднее.
Когда мы отошли на полкилометра от лагеря, я заметил интересную особенность местности, небольшую котловину, поросшую чуть более яркой, сочной
— Андрей Дмитриевич, обратите внимание на эту аномалию, — кивнул я Архангельскому в сторону котловины. — Необычная для данной местности растительность может указывать на особый состав почвы или подземные источники.
— Действительно, — подхватил Архангельский. — Предлагаю проверить этот участок на предмет возможного подтопления железнодорожной насыпи в период дождей.
Ли согласно кивнул, и мы направились к котловине. Китайский инженер отошел немного в сторону, изучая состояние дренажной канавы, что дало мне возможность достать из внутреннего кармана пиджака заветную ивовую ветку.
— Проверю этот участок старым методом, — негромко сказал я Архангельскому. — Будьте готовы к анализу образцов.
Архангельский понимающе кивнул и занял позицию между мной и Ли, частично закрывая меня от взгляда китайского инженера.
Я взял раздвоенную ветку ивы особым образом, и начал медленно двигаться по периметру котловины. Со стороны это выглядело как обычное хождение с измерительным инструментом, но на самом деле я следил за поведением лозы.
Архангельский тоже наблюдал за мной краем глаза.
В определенной точке я наклонил ветку вниз легким, но отчетливым движением. Сердце забилось чаще. Даже зная заранее, где примерно следует искать, момент первого отклонения лозы вызывал волнение.
— Здесь, — тихо произнес я, останавливаясь. — Отберите образцы на максимальную глубину.
Архангельский быстро подошел с металлическим буром, замаскированным под инструмент для проверки дренажных систем. Он вкрутил его в землю на полтора метра, затем извлек, получив колонку почвы.
В этот момент вернулся Ли.
— Что-то интересное нашли, товарищи? — поинтересовался он.
— Возможный источник проблем с отводом воды, — непринужденно ответил я, быстро пряча лозу в карман. — Структура почвы здесь меняется на глубине около метра, создавая своеобразный водоупорный слой. В сезон дождей это может привести к подтоплению насыпи.
Пока Архангельский отвлекал Ли техническими объяснениями, я украдкой рассмотрел извлеченный образец грунта. На глубине примерно полутора метров виднелось характерное маслянистое пятно и ощущался слабый, но узнаваемый запах углеводородов.
Нефть близко, прямо под нашими ногами!
Мы отобрали еще несколько проб в разных точках котловины, каждый раз находя признаки нефтеносности на примерно одинаковой глубине. Архангельский тщательно запаковал образцы в специальные контейнеры, замаскированные под стандартное железнодорожное оборудование.
Когда мы уже возвращались к лагерю, Александров незаметно подошел ко мне.
— Товарищ Краснов, — негромко произнес он, — на северном холме обнаружено японское наблюдение. Двое с биноклями и фотоаппаратурой. Замаскированы под геодезистов.