Непобедимая и легендарная (Записка 5)
Шрифт:
На самой базе мы жили очень хорошо. Практически весь батальон состоял из резервистов во главе с подполковником - на гражданке адвокатом. По вечерам все снимали форму, одевали пляжные тапочки, шорты, футболки и шли жарить шашлыки, которые съедались под анекдоты и споры о политике. Мои ховши на гражданке работали кто где: один - инженер - электронщик, другой ведущий программист крупной фирмы, третий - владелец туристской
Кормежка на базе в будние дни простая, но обильная и вкусная. Посуда пластиковая, вилки и ложки обычные. Поскольку среди военнослужащих часть религиозные, то со времен создания Израильской армии в ней соблюдается кашрут. В кошруте есть строгое запрещение есть мясное вместе с молочным, поэтому если на обед шницель - то творога уже не дождешься. Из за этого в каждой столовой имеется два комплекта тарелок, стаканов и пр. . Один комплект - белого цвета - для мясного, другой - синего - для молочного. Запрещается их смешивать - они хранятся, моются и используются строго по отдельности. Не дай бог случайно взять стакан не того цвета - в столовой есть наблюдатель кошрута, сразу крик поднимет. Да и полковой раввин время от времени проверяет соблюдение этой заповеди. На стене столовой кроме натюрмортов с дичью и лозунгов "Приятного аппетита" обязательно висит справка о ее кашерности. Если такой справки нет, то правоверный еврей там есть не может.
Отдельный столик выделен для вегетарианцев - им специально готовят вегетарианские блюда. Достаточно заявить, что ты вегетарианец - и получишь свою котлетку из моркови - никаких справок не спрашивают. Каждый шабатный ужин на базе проходит празднично. Столы накрываются белыми скатертями, ставится фарфоровая посуда, стеклянные бокалы для питья. Все солдаты и офицеры вперемешку садятся и ждут командира. Когда он заходит, все встают, и начинается молитва. Нерелигиозные стоят молча прикрыв голову шапкой или рукой, религиозные в кипах повторяют молитву вслух. Потом все садятся и начинается еда. Я специально записал меню одного такого ужина.
Пять видов салата, суп из чечевицы, тушеная картошка с бурекасами это такие слоеные пирожки с сыром и яйцами. Рис с зеленым горошком, огромные бифштексы, края которых свешиваются с тарелки, жареные куры, маслины, огурцы, помидоры, вареная свекла, апельсины. Под конец - сладкие
После такого ужина я еле поднялся из - за стола, а мой сосед по столу - 18 - летний парнишка из Гомеля, заявил: - "Сегодня так себе ужин". На мой вопрос, "Какого рожна тебе еще надо", ответил - что мол "еда не вкусная".
"Зажрался" - таков был мой диагноз. Задачей нашей части была охрана
границы. Однажды ночью сработала сигнализация и мы выехали по тревоге - амбуланс с врачом обязан сопровождать пограничников, когда они ловят нарушителя. Пока его ловили, мы стояли неподалеку от арабской деревни и ждали, чем дело кончится. Молодые арабы - местные жители - сидели неподалеку, курили кальян, тихонько разговаривали между собой. Друг друга мы игнорировали, хотя и наблюдали за противной стороной внимательно. Черт их разберешь - может именно этот молодой парень в протертых джинсах завтра обвяжется взрывчаткой и пойдет взрывать автобус в Иерусалиме, или вдруг сейчас вскочит и с криком "Аллах Ахбар" попытается кого ни будь из нас прирезать - пойди знай, что у него в голове. А может он мирный крестьянин, и сам нас до смерти боится? В общем, пропасть страха, ненависти и недоверия между двумя народами, и как из нее выбраться - никто не знает.
Мы простояли часа полтора, пока, наконец, наши доблестные пограничники поймали нарушителя - дикую свинью, которая и привела в действие сигнализацию. По дороге на базу в 2 часа ночи остановились выпить кофе в придорожном солдатском кафе. Это ангар, сверху покрытый пленкой, внутри расставлены столики, прилавок и все.
В середине за длинным столом сидело человек двадцать солдат и офицеров, явно празднующих чей то день рождения. Шум, дым сигарет, гогот, игра на гитаре, дурные крики разносились по всем окрестностям. Когда я подошел поближе, оказалось что ничего крепче кока - колы на столе не было даже пива. Солдатики веселились сами по себе, и им не нужен был для этого алкоголь. Картина поистине удивительная для выходца из России - но такие уж они странные - эти аборигены.
На этой пасторальной сцене я и кончаю свои заметки про Израильскую армию.