Непобедимый Боло

Коллектив авторов

Его снаряд направился к врагу, и он зарегистрировал вспышку света, понесшуюся к нему от мелконской машины за миллисекунды до того, как его снаряд нанес отклоняющий удар по противнику.

Враг выстрелил раньше. Шерман сосредоточился. Он уже не успевал использовать пушку Гатлинга для рассеивания заряда и попытался сосредоточить энергию на внутреннем щите, чтобы отвести основной удар от жизненно важных областей своего организма.

Удар пришелся на переднюю броню, в полуметре от борта. Заряд частично прожег броню, отслоив её. Механическая сила

воздействия была такова, что вздрогнули все восемнадцать тысяч тонн его массы. Он почувствовал боль, настолько реальную, что можно было подумать, он состоит из плоти и крови. Разрушительная энергия проникала в него, ослабевая и рассеиваясь, но не дошла до критических узлов.

Ужас исчез, когда приданные Боло эквиваленты человеческих ощущений убедились, что рана не смертельна. Её могла быстро залечить команда хороших техников.

Каких техников?

Выжил. Выживу и далее. Миссия еще не окончена. Он повернулся, подставляя противнику лобовую броню, хотя и знал, что этот выстрел был единственным. Проверив системы оружия на борту, ближнем к точке попадания, он повёл направляющими ракетной установки и покатил к дымящемуся броневику.

— Джамак, Джамак!

Преодолевая боль, Драк ковырялся в дымящихся и горящих развалинах машины. Ещё одна причина его предубеждения против механизированных частей. Смерть в огне здесь была наиболее обычным видом расставания с жизнью.

Ему посчастливилось найти и освободить Джамака из металлической паутины. Сердце друга пока ещё билось под окровавленной одеждой. Он с трудом вытащил Джамака через верхний люк, который сейчас был настолько близок к почве, что Драк даже опасался, сможет ли он протиснуться.

Он оттащил друга подальше, только теперь заметив, что шерсть на его руках дымится. Не обращая внимания на боль, он погасил тлеющую шерсть Джамака, затем сбил занимающееся пламя со своей.

— Драк?

— Я здесь, Джамак.

Он подполз к другу.

— Ты попал в него?

— Не знаю.

— Пять машин потерял точно так же... Шестая... — шептал Джамак. — На последней получил Звёздную медаль.

— Получишь еще одну, я позабочусь.

Джамак улыбнулся и попытался сесть.

— Осторожно, не напрягайся, — тихо сказал Драк.

Вокруг них в радиусе более километра дымились пни деревьев и грунт. В отдалении бушевал лесной пожар, удушливый дым стлался вокруг и поднимался к равнодушному небу.

Драк услышал треск разбросанных древесных стволов под гигантскими гусеницами и увидел сквозь дым громадный силуэт. На него надвигался Боло Марк XXXIII по имени Шерман.

— Мы прикончили его, Драк?

— Да, мы его прикончили.

— Значит, мы выиграли войну.

Драк поудобнее устроил голову Джамака и прикрыл его глаза, чтобы дать другу умереть, веря в победу.

Шерман остановился. Броневик не нуждался в последнем выстреле. Добивать было нечего. Неплохая победа над достойным соперником. И

тут он обнаружил двоих. Стволы гатлингов мгновенно зафиксировали обоих.

Общий приказ номер тридцать девять был в силе. Два мелконских солдата в войне, где понятие «военнопленный» было давно забыто.

Боло просканировал свою добычу подробнее. Несмотря на отсутствие руки и шрамы на лице, один из них был опознан как генерал Драк-на-Драк, разрушитель миров, последний командующий мелконским имперским флотом.

Шерман наблюдал, готовый разнести его в клочки при первом же движении. Но Драк не двигался.

Шерман понял, что он долго не будет двигаться. Генерал держал в руках умирающего товарища. Он прикрывал глаза друга, чтобы тот не видел надвигающегося конца.

Сколько своих товарищей-людей я видел умирающими точно так же... размышлял Шерман. Они умирали с вызовом, но одновременно с любовью. К товарищам, к полку. Они умирали со всем хорошим и плохим, что есть в человеке.

Если бы где-нибудь был штаб, там обрадовались бы такому пленному. Но Боло знал, что нет больше нигде штабов и как минимум тысячу лет еще не будет.

— Генерал Драк-на-Драк, — сказал он наконец.

Драк поднял голову, не удивляясь тому, что Боло говорит, к тому же по-мелконски. Глядя на Боло, он подтверждающе кивнул.

— Я имею приказ уничтожать мелконское вооружение, оборудование, персонал.

— Я сам отдал бы такой приказ, я давал такие приказы, так что выполняйте.

Шерман наблюдал, как Драк по-прежнему держал товарища.

— Вот перед вами два осколка Империи, два ветерана, добейте нас, и черт с вами.

— Были и другие, — возразил Шерман и увидел, как генерал напрягся.

Драк мягко опустил голову друга и поднялся.

— Может быть, хватит?

— Что?

— Пусть хоть что-то выживет после этого взаимного самоубийства.

Шерман обдумывал его слова, вспоминая последний слабый шепот в каналах связи и последующее молчание.

Драк на мгновение опустил голову и опять поднял ее к Шерману.

— Вы сказали «мелконское», так?

— Так обозначено в приказе.

— Тогда послушайте. Двадцать стандартных лег назад я вернулся на Мелкон после общего разгрома. Я бы погиб с кораблём, но мой друг, — генерал показал на Джамака, — втащил меня в спасательную капсулу. Мы вернулись в мой мир, нашли нескольких выживших, большей частью детей, и улетели прочь.

Драк покачал головой. Больше никого не осталось. Мои товарищи, моя семья, дети... Он старался подавить слёзы.

— Остальные родились здесь. Они больше не мелконцы. Система мертва, как и та, в которой сделали вас, кроме тех, кто тоже нашел убежище где-нибудь. Давайте покончим с этим. Войне конец.

Шерман обдумывал его слова, вспоминая испуганную самку в своём прицеле. Он вдруг почувствовал себя очень старым и очень одиноким.

Но у него был ещё один приказ.