Неподходящее место для леди
Шрифт:
— Да благословит вас Господь, мисс Ирвинг. Я знал, что на вас можно положиться. Однако, как трудно вам приходится в Лондоне. Мы подумаем, как скрасить ваше пребывание в столице. Такая щедрость заслуживает не менее щедрого вознаграждения. Вы любите театр?
— Не нужно подкупать меня, мистер Алджер. Мы ведь обговорили условия сделки?
— Но это не взятка.
— Назовите вознаграждением. Какая разница?
— Польщен, что вы воспринимаете ситуацию именно в таком свете. Я бы счел, что вознаграждение дается мне, если бы вы
— Единственная награда, которая мне нужна в данном случае, это чтобы вы ни слова не рассказали мисс Теккерей, а то она подумает, что я потеряла рассудок. Не знаю, что сказал бы папа…
— Я не расскажу ни ей, ни ему. Это будет наш маленький секрет. Ничего нет лучше общей тайны, чтобы скрепить дружбу, — сказал он с теплой улыбкой. Я неодобрительно посмотрела на него.
Он взял мои руки в свои ладони.
— Ну, ну, успокойтесь. Где же ваше непокорное сердце? Вы уже не ребенок, и не должны во всем спрашивать советов родителя, — он пристально вглядывался в мое лицо в темном переходе холла. — Вы уже взрослая женщина, к тому же необычайно привлекательная.
В этом комплименте звучало эхо сомнительных реплик Шарки, и я резко отпрянула.
— Не пытайтесь умаслить меня, мистер Алджер. Как вы сами изволили заметить, я уже не ребенок и на мякине меня не проведешь. Оставьте свои пошлые комплименты для неопытных дурочек. Мне не нужны ваши телячьи восторги.
— Телячьи! — воскликнул он. — Да мне уже тридцать один.
— Значит, вы слишком стары, чтобы говорить пошлости. Ради всего святого, почему бы вам не переехать на Беркли Сквер и не строить карьеру в добропорядочном окружении?
Он продолжал сверлить меня взглядом. Затем улыбнулся и сказал:
— Кто же тогда поможет вам препровождать наверх подгулявших квартирантов, мисс Ирвинг? Вы только что оказали мне любезность, причислив к разряду джентльменов, это дает мне право остаться здесь и оказывать вам услуги, которые вы вправе ожидать от джентльмена.
— Я предложила переехать ради вас же самого.
— Не все ставят собственную выгоду выше всего остального. Видите ли, было бы просто несправедливо предоставить возможность Шарки болтаться на виселице за несколько побрякушек. Я уж лучше останусь, если вы не против, и прослежу, чтобы он больше не впадал в грех.
— Отлично, — сказала я с облегчением, его отъезд меня бы огорчил. — А сейчас я пойду спать. Если еще кто-нибудь будет стучать, я накроюсь подушкой и сделаю вид, что не слышу.
— Неплохо было бы завести дворецкого. Ваш конюх не мог бы временно исполнять его обязанности?
— Пожалуй, мог бы. — Эта мысль мне показалась превосходной. Я решила, что попрошу Мулларда переселиться из каморки возле конюшни в дом. Это означало, правда, что нам с мисс Теккерей снова придется занять одну комнату. — Спокойной ночи, мистер Алджер.
— Доброй ночи, мисс Ирвинг. — Он повернулся уходить, потом остановился. —
Я кивнула, он удалился. У меня из головы не выходили его ювелирной работы мраморные шахматы и хрустальный графин с бокалами. Уж не в сговоре ли он с Шарки, принимая подарки за услуги по дезориентации полицейских? Или он действительно хочет его переделать? Я чувствовала, что в эту ночь не засну, но под утро крепко заснула.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
На следующий день я поговорила с мисс Теккерей о том, чтобы переселить Мулларда в дом: по вечерам он мог бы исполнять обязанности дворецкого. Это не помешает ему расчищать двор в дневное время, покрасить дверь и сделать еще некоторые необходимые работы по приведению дома в порядок. В эту бессонную ночь я продумала много вариантов с имением, придя к убеждению, что его нужно продать. Я не была подготовлена к жизни в подобном месте, с ворами и проститутками под одной крышей. Я убеждала себя, что, если пословица гласит: «милосердие начинается дома», то в Рэдстоке можно было найти огромное множество заблудших душ, на которые мне пришлось бы излить весь запас сострадания и милосердия.
Как ни странно, Муллард наотрез отказался от удобной комнаты, ни за что не согласился пребывать на одной половине дома с дамами. Обследовав половину, на которой находилась кухня и другие служебные помещения, он обнаружил крошечную комнатушку недалеко от кухни, которая, как он заверил, его вполне устроит. Это была вторая кладовка, в которой среди разного хлама оказалась раскладная кровать. Ненужные вещи Муллард сжег, устроив во дворе костер. Тетушка хранила все старые журналы и письма, непригодные полотенца и тряпки. Потребовалось целое утро, чтобы ликвидировать залежи.
Мисс Теккерей занялась осмотром платяного шкафа. Нужно было освободить место для ее собственной одежды и что-то сделать с обширным гардеробом тетушки. Я осталась в своей комнате, составляя список дел, которые необходимо было устроить перед продажей дома. Привычку делать списки я переняла у компаньонки. Прежде всего хотелось привести в порядок дверь: соскоблить старую краску, покрасить заново и приделать дверной молоток. Одна дверь в ее теперешнем состоянии была способна отпугнуть самого невзыскательного покупателя.
Миссис Скадпол подошла к двери спальни и сказала:
— Пришел мистер Алджер и хотел бы поговорить с вами, мисс Ирвинг. Он в холле.
Я вышла в холл, но его там не оказалось. Заглянув в салон, я увидела его — он торопливо шел к окну, но стучал при этом осторожно, крадучись, словно опасаясь кого-то. «Уж не полиция ли преследует его», — подумалось мне.
— Вы хотели меня видеть, мистер Алджер? — обратилась я к нему.
Он вздрогнул, но повернулся и с улыбкой пошел мне навстречу.