Неподходящий муж
Шрифт:
– Неужели мне ни с кем нельзя поделиться своими пристрастиями? – спросила она лукаво. – Хотя бы с вами?
– Только со мной.
– А больше я ни с кем и не хочу ими делиться, – проговорила она тихо. – И вовсе не стоит так смущаться. Мне нисколько не было стыдно, когда вы заставили меня забыться. И вам тоже не нужно стыдиться меня. – Она подошла к нему и поправила на нем галстук. – Я горжусь, что вы настолько мне доверяете, что позволили облегчить боль, которую я причинила.
– Я нисколько не… – Все еще потрясенный собственным безрассудством, заставившим его прибегнуть к помощи
– Для новичка вы действовали вполне уверенно, – поддразнила она его.
Он скорчил ей гримасу.
– Этим я занимался уж и не помню сколько раз. – Он поправил выбившийся из ее прически рыжий локон и протянул ей черную перчатку. – Если ваш отец прав, я иду прямой дорогой в ад, потому что прежде ни разу не позволял даме не то чтобы принимать участие, но даже присутствовать при этом… действии. А сегодня я заставил невинную девушку проделать и то и другое.
– Папа, видимо, неправильно истолковал Писание, – решила Сара. – Тут не может быть никакого греха. И вам не нужно волноваться за меня, – сказала она, хотя и была не на шутку потрясена тем, что такой искушенный мужчина, как Джейс, оказался настолько беззащитен перед женскими пальчиками. Ей захотелось обнять его и защитить и любить вечно. – Теперь я уже не такая невежда, – гордо заявила она. – И все благодаря моему выдающемуся учителю.
– И все же о многом вы даже не подозреваете, – ответил он.
– Мы сделали то, что собирались, – напомнила она. – Позволили вам вернуться на бал и нашли для этого самый подходящий способ. – Сара привстала на цыпочки и быстро поцеловала его в уголок губ. – И очень приятный способ.
– Особенно для меня, – согласился Джарред.
– И для меня тоже.
Джарред улыбнулся:
– Подумать только, мисс Любопытный Нос преподносит сюрприз за сюрпризом.
– А Всезнайка Джейс наконец-то сумел это оценить.
Сюрпризом ей стал его поцелуй. Джарред внезапно наклонился, привлек ее к себе и страстно поцеловал. Сара обвила руками его шею, зажмурилась. Их языки начали игру в кошки-мышки, догоняли, отступали. Сначала инициатива была в его руках, затем роли поменялись. Увлекательная игра продолжалась, и они дразнили и мучили друг друга жадными, жаркими поцелуями. В конце концов, Джарред был принужден остановиться.
– По-моему, на сегодня поцелуев достаточно, – произнес он с нежностью. – Еще немного, и я не вынесу.
– А этого мы не можем себе позволить. Или можем? – лукаво спросила она.
– Осторожно, – снова предостерег он. – Дамы, которые играют с огнем, часто обжигаются – даже дважды за одну ночь.
– К счастью, я теперь знаю, что нужно делать, – сказала она.
– Ох, Сара… – Он расхохотался, чтобы только не выглядеть круглым дураком.
Ему хотелось сказать ей, как не хватало ему их детских споров, как не хватало ее общества, возможности показывать и объяснять ей то, что его интересовало, в чем он хорошо разбирался. Когда-то он изо всех сил притворялся, что возмущен ее невежеством, когда рассказывал ей, как называются деревья и птицы, цветы и холмы, окружавшие Хелфорд-Грин и Шеппердстон-Холл.
Но это все, на что они могли решиться. Он и так уже скомпрометировал ее сверх меры. Он не мог позволить себе погубить ее окончательно. Она заслуживала лучшей участи. Самой лучшей.
– Что? – Сара придвинулась к нему, желая, чтобы он доверил ей свои сокровенные мысли, как недавно доверил свое тело.
– Нам лучше вернуться в дом, – сказал он. – Мы слишком долго отсутствовали. Ваша тетушка вас хватится.
Он за талию увлек ее к двери, и Сара постаралась как могла скрыть разочарование. Она подождала, пока он закроет дверь и спрячет ключ на прежнее место, после чего подала ему руку, и они вместе вошли в лабиринт.
– Как вам это удается? – спросила она, когда в темноте они свернули на узкую тропинку между густо разросшимися кустами.
– Что удается?
– Находить дорогу в этом лабиринте. Вы так и не сказали мне, откуда вам известен этот путь. Или я не первая девушка, которую вы заманили сюда ради своих злодейских целей. – Она попыталась, подражая ему, выгнуть брови, но потерпела неудачу.
– Нет, – усмехнулся он, – не было никаких девушек.
– Джейс! – возразила она. – Так нечестно. Ведь вы узнали все про мою нижнюю юбку и про мою скромность.
– Да, – снова усмехнулся он. – И, между прочим, мне очень понравилось, как «скромно» вы выглядели в этих черных перчатках, в черной нижней юбке, поднятой до колен, так что были видны черные чулки и кружевные панталончики, и в черном кружевном корсете, который так откровенно выставляет напоказ ваши французские пирожные.
В темноте она не видела, как жадно блеснули его глаза, она это только почувствовала. Каждое пожатие его руки, каждый шаг рядом с ним были для нее мучением. Все ее тело горело и требовало новых и новых объятий и поцелуев.
Она не могла выбросить из головы, только что испытанное. Она вспоминала сильное мужское тело, трепещущее от напряжения как струна, пронзившую его безотчетную дрожь, когда пришло желанное освобождение, и замешательство на его лице, когда, открыв глаза, он вспомнил, где находится и что именно только что позволил ей сделать.
Ей хотелось знать, что испытывал он, лаская ее своими пальцами. Теперь она знала ответ.
– Я ношу черное потому, что я в трауре, иначе бы вы увидели, как скромно я выгляжу в белых перчатках, белой батистовой нижней юбке, в белых чулках и панталонах и в белом корсете, выставляющем напоказ мои пирожные.
– А если вы мне больше нравитесь в черном? – спросил он, вспоминая ее недавние слова.
– Все можно повторить, – ответила она, – если только вы скажете мне, откуда так хорошо знаете дорогу через лабиринт.
– Я могу поймать вас на слове, – предупредил он. – Вот явлюсь к вам ночью с предложением дать новый урок, ради того чтобы застать вас в черном белье.
– Буду ждать с нетерпением, – искренне ответила Сара. – Если только вы выполните договоренность и скажете, наконец, кого еще приводили в беседку.