Неподкупные
Шрифт:
Он уже зашел на второй круг, когда спереди на него вдруг надвинулся долговязый паренек с огромным кадыком на тонкой шее. Вроде бы и щуплый типчик, а в плечо толкнул его сильно. Толкнул и заставил убрать руку с кармана. В это время кто-то вцепился в его бумажник, и настолько тонко это было сделано, что Богдан ничего не почувствовал. Но когда-то он и сам таскал у зевак лопатники, поэтому и понял, зачем его толкнули. И что с его бумажником происходит, догадался.
Правой рукой Городовой схватил вора, а другой намотал на пойманную кисть широкий шерстяной шарф. И проделал он это так шустро, что преступник не успел
– Помогите, грабят! – заорал воришка.
Молодой еще парень, чуть за двадцать, но на лице уже видна печать, наложенная тюрьмой. Что ж, вторая ходка ему обеспечена, даже третья.
Богдан заломил пойманную руку за спину, ловко присоединил к ней вторую. Он уже вынимал наручники, когда к нему бросился долговязый.
Городовой знал, на какие уловки способны воришки, потому был начеку. Занимаясь одним крадуном, он не упускал из виду его напарника. Потому и успел среагировать, когда тот плеснул в него что-то из пузырька. Это могла быть серная кислота или еще что-то в этом роде, поэтому могли пострадать люди, находившиеся позади него. А чтобы этого не случилось, Богдан подставил под летящие в него капли воришку.
Это действительно была серная кислота. И запах знакомый, и вор взвыл от боли. Кислота брызнула ему на щеку, попала на одежду. Но глаза вроде бы целые. Да и на Богдана ничего не попало…
Долговязый сбросил пузырек и побежал. Преследовать его Богдан не стал – не в том он положении, чтобы гнаться за двумя зайцами. Одного сначала надо по всем правилам оформить, а потом расколоть его на сообщника. Вряд ли после порции серной кислоты воришка будет выгораживать виновника своей беды. А значит, Богдан сможет повысить раскрываемость сразу на три единицы. Воришка со своим пособником на один бумажник – это две галочки. А история с кислотой – это как минимум хулиганство и третья «палка» в отчетность…
Но из толпы вдруг появились крепкие парни в кожаных куртках. Богдан узнал их. Ученики Ковалькова. Есть информация, что сэнсэй этот со своей бригадой обложил данью всех торговцев на городском рынке. Оперативная информация есть, а жалоб и официальных заявлений – нет…
Все бы ничего, но ученики Ковалькова тащили к Богдану долговязого. Парень упирался, но каратисты легко справлялись с ним.
– Вы из милиции? – вроде бы уважительно, но вместе с тем и надменно спросил один из них.
– Да, лейтенант Городовой.
Богдан уже окончательно закрепил шарф на руке задержанного, поэтому мог позволить себе достать удостоверение. Но «бык» махнул рукой, дескать, он и без того знает, с кем имеет дело.
– Я так понял, вы карманника задержали? – спросил он.
– Точно.
– Он с этим работал, да? – Каратист с силой тряхнул долговязого.
– Работал.
– А мы тут за порядком смотрим. Нам не надо, чтобы здесь воровали…
– Козлы! Подстилки ментовские! – взвыл долговязый.
И тут же за это поплатился головой. Причем в прямом смысле. Каратист резко согнул его в поясе и врезал коленкой в лицо. Долговязый поплыл, но на ногах устоял. Правда, вякать больше не решался.
А «быки»-каратисты продолжали изображать из себя народных дружинников. Они помогли оказать пострадавшему помощь – раздобыли воду, чтобы хоть как-то вымыть остатки кислоты, и вазелин, которым смазали
К зданию РОВД они подъехали одновременно с полковником Измайловым. Разумеется, начальник отдела не мог не отреагировать на задержанных преступников, один из которых скулил от боли. Увы, но даже под слоем вазелина кислота продолжала разъедать раны на лице.
– Городовой, что случилось?
– Да вот, карманника с поличным взял. Сейчас понятых вызовем, все оформим…
– Зачем кого-то вызывать? – изобразил удивление каратист.
Богдан совершенно не желал с ним знакомиться, но раз уж тот навязался в помощники, пришлось выяснить его имя. Парень назвался Женей.
– Я могу быть понятым. И Костя все видел. Мы же не уголовники какие-то, мы легко под протоколом подпишемся.
Измайлов понял, что здесь что-то не то, но промолчал. Пожав плечами, он отправился к себе, Богдан повел задержанных в дежурную часть. Долговязого заперли в обезьянник, а вора он отправил к себе в кабинет. И Женя увязался за ним. Что ж, если он желает засвидетельствовать под протокол, то глупо будет отказываться от его услуг.
По пути к себе Богдан встретил незнакомую девушку с короткой стрижкой, увлек ее за собой. Она не хотела быть понятой, но Женя уже вжился в роль народного дружинника. Он помог ему договориться с девушкой. На глазах у понятых Богдан развязал шарф на руке у задержанного и показал на бумажник с мечеными купюрами, официально обратив на все это внимание. Пока он составлял протокол, Женя занимал разговорами девушку.
Богдан сразу вызвал «Скорую помощь». Он уже заканчивал оформлять задержанного, когда появился врач со своим чемоданчиком. Парню обработали рану на лице и под одеждой по всем правилам, но увозить в больницу не стали: необязательно это.
Врач оказал вору помощь по правилам одной науки, а Богдан оформил его по законам другой. Понятые поставили под протоколом свои подписи, и Женя увел девушку, с которой у него, похоже, наметились деликатные отношения.
Богдан отправил в КПЗ одного преступника, собрался заняться другим, когда появился Ревякин.
– Ну, как охота? – спросил он, включая чайник.
– Прикольно, – усмехнулся Богдан.
– Не понял.
– Взял одного крадуна, а второй серной кислотой в меня плеснул. Хорошо, что я уловил момент.
– Ну, если реакция есть, то дети будут… Обоих задержал?
– Да нет, для второго тебя не хватило.
– Ты же знаешь, чем я занимался…
Как и ожидалось, дело об убийстве Зонтика взял на себя уголовный розыск ГУВД и городская прокуратура. Поначалу никто, в общем-то, не препятствовал тому, что капитан Ревякин и лейтенант Городовой также пытались найти убийцу. Но вдруг взбесился Измайлов. Сказал, что пора прекращать это бессмысленное занятие и заниматься своими делами. А «глухарей» по кражам накопилось немало, и чтобы хоть как-то растащить этот птичник, операм приходилось выходить на вольную охоту, ловить воришек с поличным. Богдану это удавалось лучше всего. И опыт из прошлого помогал, но, самое главное, еще далеко не все городские воры знали его в лицо. Чего нельзя было сказать про Ревякина. Этого в районе каждая собака знала.