Неподобающая Мара Дайер
Шрифт:
— Значит, он забрал Джозефа потому, что он ненормальный! — сказала я.
Мой голос смахивал на странное шипение. Мысли мчались вскачь, забегая вперед, прежде чем их удавалось догнать языку. Мне вспомнилось, что случилось до того, как я узнала о деле и вообще все это произошло. Как мой брат смотрел новости однажды днем, а Даниэль взял неподписанный конверт.
«Откуда это пришло?» — спросил Даниэль.
«Папин новый клиент закинул его за две секунды до вашего приезда».
Он
— Я убью его.
Я проговорила эти шокирующие слова так тихо, что не была даже уверена, что сказала их вслух. Я не была даже уверена, что так подумала, пока Ной не посмотрел на меня.
— Нет, — осторожно сказал он. — Мы отправимся в суд, найдем твоего отца и сделаем так, что процесс продолжится. Мы расскажем ему, что произошло. И он бросит дело.
— Слишком поздно, — сказала я. Слова замерзали на моем языке, вес их меня изнурял. — Суд кончается сегодня. Судья выходит — и все кончено.
Ной покачал головой.
— Я звонил. Они еще не закончили. Мы можем успеть, — сказал он, метнув взгляд на часы на приборной панели.
Я перевернула газету, рассматривая ее, а мои темные мысли тем временем росли, ширились и поглощали любую возможную альтернативу.
— Те, из-за кого в газету просочились эти фото, поступили так, чтобы повлиять на судью. Они поступили так, потому что мой отец… Потому что Ласситер выигрывает дело. Его должны будут оправдать. Его должны будут освободить.
Я не могла позволить, чтобы это произошло.
Но смогу ли я и в самом деле предотвратить такой исход?
Я желала смерти Джуду — и он погиб. И я убила Моралес и хозяина Мэйбл, представляя себе, как она давится, а он разбивает голову. Меня затошнило, когда я подумала об этом, но с трудом сглотнула и заставила себя вспомнить и попытаться понять — чтобы, если потребуется, можно было проделать такое снова. Рухнувшее здание, анафилактический шок, раненая голова — таковы были причины смерти. Я же была действующей силой.
Голос Ноя резко вернул меня в настоящее:
— Здесь что-то очень, очень не так. Я это знаю, вот почему я приехал за тобой. Но у нас нет ни единого чертова намека на то, что происходит. Мы должны добраться до здания суда и поговорить с твоим отцом.
— А потом? — глухо спросила я.
— Потом мы дадим показания о похищении Джозефа, и Ласситеру предъявят обвинение.
— И он снова будет выпущен под залог, как и сейчас. И какие показания мы можем дать? — спросила я, повышая голос.
Я не собиралась говорить — думать — о своих недавних словах, но меня охватил сумасшедший подъем. Адреналин хлынул в мои вены.
— Джозеф не помнит ничего, кроме той лжи, которую мы ему рассказали. А я сижу на антипсихотических препаратах. — Мой голос все больше
Ной изменил тактику — без сомнения, потому, что я была права. Он негромко сказал:
— Я взял тебя с собой потому, что доверяю тебе. Ты не хочешь этого делать.
Когда Ной заявил, что знает, чего я хочу, разум мой взбунтовался.
— А почему бы и нет? Я убивала людей за меньшее, нежели убийство и расчленение девочки-подростка и похищение моего младшего брата.
Я сделалась предельно бесшабашной.
— И на прошлой неделе у тебя совершенно не было с этим проблем?
Слова Ноя заставили меня остановиться, но ведь это было тогда.
— Может, я и социопатка, но мне не жалко хозяина Мэйбл. Совершенно не жалко.
— Мне тоже, — признался Ной. На его челюсти перекатывались желваки. — И, знаешь, Джуд тоже свое заслужил.
Я слегка наклонила голову, глядя на него.
— В самом деле? Ты говоришь так потому, что он почти меня обидел…
— Он и в самом деле тебя обидел, — ответил Ной со внезапной свирепостью. — То, что все могло быть хуже, не означает, что он не обидел тебя.
— Он не изнасиловал меня, Ной. Он ударил меня. Он поцеловал меня. Я убила его за это.
Глаза Ноя потемнели.
— Поделом.
Я покачала головой.
— Думаешь, это честно?
Ной ничего не ответил, глаза его были за тысячу миль отсюда.
— Что ж, то, что ты чувствуешь по отношению к нему, я чувствую по отношению к Ласситеру.
— Нет, — сказал Ной, свернув с шоссе на оживленную улицу. Я видела вдали здание суда. — Тут есть разница. С Джудом ты была одна, перепугана, и твой разум среагировал без твоего ведома. То была самозащита. С Ласситером же будет казнь.
Воздух поглотил его слова, когда он помолчал, чтобы мысль наверняка до меня дошла. Потом сказал:
— Есть другие способы разрешить проблему, Мара.
Он свернул на затененную парковку рядом со зданием суда и заглушил двигатель. Мы выскочили из машины, и пока взбегали по ступенькам здания суда, я мысленно поворачивала его слова и так и эдак.
«Есть другие способы разрешить проблему», — сказал Ной. Но я знала, что они не сработают.
58
К тому времени, как мы добрались до широких стеклянных дверей, я совсем запыхалась. Ной прошел через металлодетектор, а после я опустошила содержимое своих карманов в маленькое пластмассовое ведерко и протянула руки, чтобы охранник мог проверить и меня. Я слегка пританцовывала, озабоченная сверх всякой меры.
Наши шаги отдались эхом в громадном зале (мои — за Ноевыми), и я крутила головой туда-сюда, проверяя на ходу номера комнат. Ной остановился у 213-й.