Непогода

Мотькин Роман

Бывали случаи, однако, когда граница участков становилась очевидной из-за несогласованности работы бригад или стажеров. В статье приводилось фото панорамы небольшого городка: в центре бушевала гроза с ливнем, а окраины нежились под солнцем.

Случались и трагические несостыковки. Хрестоматийной стала история о бедолаге-туристе, который трижды проверил прогноз погоды, прихватил палатку, солидный запас еды и отправился в кемпинг на выходные. К несчастью, он расположился точно на границе климатических секторов, немного поодаль от основного лагеря туристов. Парень и так переживал не лучший период в своей жизни, так еще и в

первую же ночь внезапно налетел ураган, с которым он боролся до самого утра, отчаянно укрепляя дуги и стойки палатки, остервенело латая промышленным скотчем бреши в брезенте. Герой выдержал шторм, но, выбравшись утром на волю, обнаружил, что в лагере не было и следа урагана: кто-то мирно готовил завтрак, кто-то лежал на сухой траве, удивленно посматривая на помятую палатку измученного героя. Тут в бедолаге что-то окончательно оборвалось, он оскалился, вбежал в палатку и больше из нее не вышел. Никогда.

История завершалась напутствием для стажеров, позаимствованным у Достоевского: «Каждый человек несет ответственность перед всеми людьми за всех людей и за всё».

5

Дни слились в бесконечное «активных действий не предпринимать». Бабаня сутками напролет возилась в цветнике за домом, Дима появлялся во дворе ровно в восемь утра и демонстрировал гусям подобие зарядки. Через час он заводил мотор и, аккуратно объезжая выбоины и распугивая соседских клуш, отправлялся на смену.

Мои будни были не намного веселее и различались лишь книгой, над которой я засыпал. В понедельник сон одолел меня на статье о манипуляциях по изменению температуры помещений, во вторник – на таинственных таблицах матричной установки дождевых полей. Вечер среды я провел, изучая основы влияния турбулентности на судьбы пассажиров. Четверг перетек в пятницу статьей о мотивационной составляющей попутного ветра.

В статье нашелся ответ об истоках мучившего меня девиза «Бойся попутного ветра!». Оказалось, что если человек ощущает ветер в спину, то высока вероятность, что это его подгоняют сотрудники фирмы. Поэтому «действия, совершенные на психоэмоциональном подъеме от попутного ветра, навязаны человеку и не могут считаться проявлением полной свободы воли». Применение этих приемов автор статьи не одобрял.

В субботу меня разбудил очередной гадкий звук ноутбука. На экране горело неизменное: «…Погода оптимальная. Активных действий не предпринимать…»

В обед я услышал знакомый рокот КамАЗа. Машина остановилась на дороге между домами, недовольно пофырчала и заглохла. Из кабины вылез сконфуженный Дима и направился к Лизе. У ее дома под кроной высокого дуба располагался небольшой загон, огороженный рабицей, в котором между тарелкой воды и миской каши копошились цыплята. Рядом лежала взлохмаченная наседка, присматривая за птенцами. Второй наблюдатель – усатый рыжий кот, нехотя отгонявший назойливых мух пушистым хвостом, – высматривал в рабице отверстия покрупнее.

Вытерев руки о штаны, Дима потоптался у двери, отрывисто выдохнул и нажал на звонок.

Я давно готовился к этому. На случай очередного визита нашего донжуана у меня созрел нехитрый план: организовать мощный ливень и надеяться, что Лиза пригласит бедолагу в гости.

Я верил, что Амуру из соседней организации – теперь не приходилось сомневаться и в существовании соседнего агентства по сведению людей – хватит сноровки устроить всё должным образом.

Из

окна веранды выглянула румяная Лиза с мокрым полотенцем на плече. Увидев растерянного соседа, она слегка улыбнулась.

Дима попытался улыбнуться в ответ – вышло неубедительно.

– Добрый день, я тут это… – он замялся, развел руками и похлопал себя по карманам, будто пытаясь найти шпаргалку с забытым текстом. – У тебя подсолнечного масла не будет? В центр возвращаться не хочу, времени жалко.

Лиза вытерла лоб полотенцем, кивнула Диме и исчезла в темноте сеней.

«Дружище, если будешь действовать такими темпами, вашего сближения даже мои внуки не дождутся!» – проворчал я про себя, запуская панель. И, выбрав максимальную мощность дождя и резкий боковой ветер, отправил задание механикам.

Проплывавшие над деревней облака начали тяжелеть, окрасились в сливовый цвет и приготовились к атаке. Подул колючий, промозглый ветер. Дима поежился, тревожно глядя на небо.

На крыльце появилась Лиза с бутылкой масла в руках. Сосед, потупив взгляд, пролепетал что-то благодарное.

– Этого не хватало! – посмотрев на небо, забеспокоилась Лиза. – У меня белье сушится!

– Помочь? – предложил Дима, подставив ладонь под первые крупные капли. – Намочит же!

Лиза схватила пару тазиков, один сунула в руки Диме, и оба побежали во двор. Едва они стянули с веревок белье и вернулись под навес над крыльцом, ливень вошел в свои права.

– Спасибо! – отдышавшись, поблагодарила Лиза.

– Да пустяки, спасибо за масло! – смутился Дима и стал спускаться с крыльца.

– Куда ты? Дождь! – запротестовала Лиза. – Пойдем на чай!

Дима попытался что-то возразить, но Лиза проворно взяла его за рукав и завела в дом.

Слегка пританцовывая, я подошел к окну, распахнул плотные занавески и широко улыбнулся серой многоэтажке, стоявшей напротив. Внизу бродили всё те же безликие прохожие, отчаянно гудели машины, изнывая от пробок и духоты. После недели дождей в городе жарило так, что я начал завидовать моей деревне.

Вспомнив о ней, вернулся к ноутбуку. Механики работали на совесть. Любуясь стихией, я вдруг заметил в пелене ливня что-то бесформенное, оказавшееся силуэтом сгорбленного человека.

На земле неподалеку от своей избы, прижавшись к деревянному забору, сидела Бабаня: на старые брезентовые сапоги налипли куски дорожной глины, тонкая советская олимпийка насквозь промокла. Сжимая в руках черную косынку, бабушка смотрела в сторону леса и плакала.

Я оторопел. Почему она не дома? И с чего траур? Бросился к столу с распечатанными справками, переворошил бумаги, отыскал нужный лист. Кузнецова Анна Семёновна, родилась тогда-то, работала там-то, заслуги, премии… Личная жизнь: муж – Евгений Петрович Кузнецов, 22.03.1944 – 30.07.2013. Выходит, сегодня – ровно пять лет со дня его смерти, годовщина…

Ком стыда залез под мои ребра и заметался по животу. В голове проносилось: «Что я наделал? Как остановить такой ливень? Что с Генеральным планом? Что с Бабаней? Что будет со мной, в конце концов?!»

Я выбежал на балкон, пытаясь прийти в себя. На горизонте клубились тучи. Послышался первый раскат грома, пробравший меня до мурашек. Я мог не торопиться к ноутбуку: остановить дождь было гораздо сложнее, чем его запустить, а дороги в селе уже превратились в такое месиво, что у Бабани не было шанса добраться до кладбища за лесом.