Непохожие прохожие (Сказки)

Весёлые и сатирические сказки куйбышевских писателей-сказочников братьев Бондаренко Вениамина и Владимира.

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Однажды случилась беда — на нору Енота упала осина

и прикрыла вход, а в норе находились енотики. Пришёл Енот с охоты, пора енотиков кормить, а как пройти в нору, когда её осиной закрыло? Сам он так ничего и не надумал, а тут Барсук мимо шёл и совсем испортил Еноту настроение. «Куда тебе, — сказал он, — совладать с осиной, ей двадцать лет, а тебе всего три». И ещё другого наговорил, так что у Енота совсем лапки опустились. Спасибо мышке — мимо шла, увидела Енота в беде н сумела слова такие найти, что Он сразу поверил в свои силы, а то бы енотикам плохо пришлось. Ну вот сам не хотел, а почти пересказал сказку «Непохожие прохожие». Пересказал и подумал: а хорошо ли рассказывать заранее? Интересно ли будет после этого книжку читать? И чтобы проверить себя, взял да и ещё раз прочёл про Енота. И что же вы думаете? И второй раз интересно. Так, наверное, всегда бывает: интересную сказку и раз прочтёшь, и другой, и третий, а всё равно не надоест. А в книге «Непохожие прохожие» их целых двадцать три, и что ни сказка, то презанятнейшая история... Вот однажды волки, лисы, медведи, зайцы и другие звери, жившие одной большой семьёй, решили щи сварить... Впрочем, что же это я? Опять пересказывать? Так вы, пожалуй, и до сказок самих не доберётесь. Странно прямо-таки .получается: хочу написать предисловие, а самого так и тянет пересказывать. Наверное, это оттого, что сказки очень весёлые: что- нибудь скучное разве потянет пересказывать? А я, признаться, даже вслух смеялся и очень радовался, когда читал сказки о лисах, енотах, барсуках, муравьях и разных там сверчках. Такие это смешные и добрые сказки, что даже волки и медведи в них — не злодеи, а этакие простодушные силачи, которых никто всерьёз не боится. А теперь несколько слов об авторах. Вениамин и Владимир Бондаренко родные братья. Старший, Вениамин, живёт в Куйбышеве, а Владимир в Чапаевске — недалеко от Куйбышева. До того как стать писателями, Вениамин работал учителем, а Владимир — в газете. И хотя живут они врозь, но часто встречаются, вместе путешествуют, а однажды целое лето проездили на велосипедах — и чего только не навидались! Больше всего в своих путешествиях они любят бывать в деревнях, слушать стариков, старух и детей. Может, именно отсюда близость их сказок к народным — по духу своему и языку. А как кратко и точно умеют они раскрывать характеры своих героев! Скажет вдруг зверюшка словечко или сделает что-нибудь такое, и сразу же видно, трус он, храбрец, добряк или скупец. И это оттого, что авторы хорошо знают и любят их. Ну, а разве в сказках речь идёт про всамделишных зверей и зверюшек? Ведь это речь про нас с вами, про людей, про взрослых и детей, только переиначенных на сказочный манер. И от этой любви к людям, от сердечного к ним внимания очарование этих маленьких — с ладонь — сказок братьев Бондаренко. Написал я всё это, а сам знаете о чём думаю? О том, что, когда выйдет книжка, я снова возьму и перечитаю сказки. А вам, ребята, которые этих сказок ещё не читали, а только взяли книжку и решаете, читать или нет, я смело говорю: прочтите — не пожалеете! С. Полетаев

Когда-то звери жили одной семьёй — волки, лисы, медведи, зайцы,— все вместе. И вздумалось им однажды щи сварить: никогда они ничего варёного не ели. Раздобыли кочан капусты, оставили на полянке Зайца караулить его, а сами пошли сучья собирать.

– Возьмите и меня с собой, — запросился Заяц.

Но звери сказали ему:

— Что ты унести можешь? Прутик какой-нибудь. Сиди уж, карауль.

И остался Заяц один на один с кочаном капусты. Похаживает

вокруг него, ноздрями шмыгает — вкусно пахнет то как! Лапками его пожмёт - как захрустит-то сочно! Эх, сесть бы сейчас возле него, обхватить коленками и грызть бы, грызть. Но как сядешь, когда кочан-то не его общий. Съешь—шуму не оберёшься.

Ходит Заяц вокруг капусты. Кочан большой, живот у Зайца маленький. Глотает Заяц слюнки, отмахивается от мошкары, разговаривает убедительно сам с собой:

Нашли сидельца. Им там хорошо сучья собирать, у них никакого соблазна нет, а тут вот майся, охраняй, а они, может, даже спасибо не скажут за это.

И решил тут Заяц, что за верную службу положен ему листок капусты. Взял и съел его. И стал кочан чуть-чуть поменьше, а живот у Зайца чуть-чуть побольше. А звери всё не шли, а Заяц всё похаживал по полянке да причмокивал:

— М-да, если у них сила, так они и приказывать могут? А если ты маленький? Сказали карауль. И не поперечишь. Приневолили.

И вдруг решительно шагнул к капусте.

– Чего это, — говорит, — я самого себя томить буду? Есть же в этом кочане моя доля? Есть. Так какая разница, когда я её съем, сейчас или чуть позже?

Прикинул на глазок, сколько должно выпасть на его долю, и съел. И стал кочан ещё чуть меньше, а живот у Зайца ещё чуть больше.

Сидит Заяц, ножки калачиком — хмурится. Хоть и не особенно это у него хорошо получается, но всё-таки хмурится, ворчит:

Чего это они не идут так долго? Тут измаешься, слюной весь изойдёшь, пока они варить соберутся. Да и зачем варить? Капуста и в сыром виде вкусная.

Говорит, а сам всё ближе, ближе к вилку подвигается. Придвинулся вплотную и сжевал с него ещё несколько листков.

– Я, — говорит, — меньше всех, а маленькому всегда побольше дают.

Так листик по листику и раздел Заяц кочан до самой кочерыжки. И только тут спохватился:

— Что же я наделал?

И слышит, пробирается кто-то сквозь чащу, шебаршит листьями.

— Сейчас мне попадёт. Скажут: падок оказался мотылёк на аленький цветок. Истычут морду кочерыжкой.

Перетрусил Заяц. Но так как он был умным Зайцем, то не стал дожидаться, когда его бить будут, нырнул в кусты, только его и видели.

А на поляну с охапкой ровненьких сухих палочек Лиса вышла. Бросила их на траву, вздохнула:

— Устала, пока донесла. Ну да ладно, наварим сейчас щей, наедимся и ляжем спать... Э, а где же кочан наш?

Ширк, ширк Лиса по полянке—нет капусты, одна кочерыжка валяется, съел кто-то. И Зайца нет. А сквозь чащу слышно, шагает Барсук и хвастается:

— Я, наверное, первым иду. Я вон как торопился. Обеими лапами хватал.

Охнула Лиса:

— Увидят меня сейчас-возле кочерыжки и подумают, что это я капусту съела. И попадёт мне. За чужой грех попадёт. Всех блох выколотят. Вгорячах и покалечить могут.

Но так как Лиса была умной Лисой, то не стала она дожидаться, когда её бить будут, кинулась в кусты, только шорох пошёл по ним. И не догадывалась раньше, что в ней прыти столько. А на поляну Барсук вышел, дрова принёс. Посмотрел — нет никого, и осклабился.

— Так и есть, я первый. Не зря же я старался, обеими лапами хватал. Наварим сейчас щей и узнаем, какие они на вкус, щи варёные... Но я что-то капусты не вижу. И Зайца нет почему-то.

Бросил Барсук дрова и давай полянку обшаривать. Наткнулся на капустную кочерыжку и рот разинул:

— Съел кто-то.

И слышит: Медведь сквозь чащу продирается, басит на весь лес:

Что вы там принесёте? Ни дыма, ни огня от ваших дров не будет. Что в вас силы? Вот я так почти целое дерево волоку.

– Попался, — охнул Барсук и присел от страха. — Увидит меня Медведь с кочерыжкой и скажет всем, что это я съел капусту. И мне попадёт. Ухватят за волосы и поволокут. Доказывай потом, что зря тебя куделили.

Но так как Барсук был умным Барсуком и знал, что небитым быть лучше, чем битым, кинулся он в кусты и с той поры старается не попадаться Медведю на глаза. А Медведь вышел на поляну, осмотрелся, покачал нечёсаной головой:

— Нет ещё никого. Эх, мелкота! Нашли, гляди, теперь по сучку и донести не могут. Не то что я — почти целое дерево приволок. Сейчас разожжём с Зайцем костёр и начнём щи варить. Пока остальные придут, а уж у нас и иди будут готовы.

Но смотрит Медведь: один он посреди полянки. Зайца нет. В траве обглоданная капустная кочерыжка валяется, а издали доносится тоненький голосок Ежа:

— Я тоже прутик в общий костёр несу. Мне тоже дадите щец похлебать.

— Втюхался! — обмер Медведь. — Подумают на меня теперь. Скажут: «Съел Медведь кочан капусты и не поделился ни с кем». Стыдища-то какая!