Непокобелимый
Шрифт:
Намёки Питера были более чем прозрачны, да и дети-сироты обычно всегда попадают в так называемую «группу риска», и им часто читали лекции воспитатели и приходящие «дяденьки из органов», а про Чикатило и ему подобных не знал разве что совсем слепой и глухой. И многие из таких «больных» устраиваются на работу «поближе к детям», кто-то безобиден, кто-то — нет. Но ничего «такого» Сергей даже со своим сиротским прошлым за Дамблдором не замечал. Впрочем, леди Вальбурга недолюбливала директора, но скорее за снижение дисциплины в школе, чем за какие-то вероятные наклонности.
— Я ничего не хочу сказать про директора в этом смысле, но… В общем, я обратился и заранее в той комнате спрятался, — подытожил Петтигрю, и Сергей просто кивнул: если человек хочет чем-то оправдать своё любопытство,
— И что же ты услышал? — спросил он. Питер снова впал в задумчивость, так что пришлось немного подтолкнуть.
— Они говорили о родителях Джеймса. Я сначала не очень понял, так как думал, что они погибли прошлым летом. А оказалось, что это были не настоящие родители, а его тётя с дядей, а его настоящие родители умерли несколько месяцев назад на Кипре. И их тоже убили… — сглотнул Питер. — А потом директор Дамблдор стал спрашивать у Джеймса про ту смерть его ненастоящих родителей. Сказал, что хочет кое с чем разобраться и надо посмотреть его память. И у Джеймса оказался ментальный блок, который поставил ему его настоящий отец. И… Он всё вспомнил.
— Что вспомнил? — в сердце Сергея поселилось нехорошее предчувствие.
— Он… Джеймс… В общем, он начал вспоминать… объяснять, что поругался с тётей. Она была раньше Блэк. Это из-за Лили Эванс. Эта тётя ходила к родителям Лили и не хотела, чтобы Джеймс встречался с ней. Что-то про то, что у него есть невеста. А Джеймс… Он разозлился на неё. Он сказал, что не хотел и что это вышло случайно. Что она хотела как-то наказать его, а он хотел выхватить её палочку, они боролись, и магия сошла с ума, а потом была вспышка, и его тётя просто обмякла и больше не дышала. Джеймс испугался, и он пошёл к своей матери. А потом они вместе пошли к отцу Джеймса. Настоящему. А потом оказалось, что дядя уже нашёл свою жену, ту, которая умерла, и оповестил Блэков. А ещё он провёл ритуал. Наверное, тот, про который ты рассказывал, и узнал, что Джеймс это сделал. И тогда его мама… она убила этого дядю, чтобы… замести следы. А отец Джеймса, он стёр ему память и всякое сделал по наследству… И они с женой сбежали, чтобы отвести от Джеймса подозрения. Кажется, тот ритуал можно только один раз провести, а того дядю убил уже не Джеймс, он так будет чист. Он же уже совершеннолетний, — пояснил мысль Питер. — А директор сказал, что родители опасались не Азкабана, хотя и этого тоже, а мести Блэков. Вроде бы у вас какие-то правила есть, и они, ну… велят жестоко мстить за всех Блэков, которые не своей смертью умерли, а по чьей-то вине. А та тётя была из Блэков. И они почти год скрывались, но их выследили. И убили.
— Кодекс Рода, — выдохнул Сергей, впечатлённый историей. — Те… правила.
Как Наследнику Рода, ему полагалось изучить Кодекс досконально.
— И директор сказал, что Джеймс должен отомстить и помочь ему уничтожить такой жуткий Тёмный Род, который ставит свои правила выше государственных законов, — выдохнул Питер. — И что Блэки… они мешают… э… светлому будущему.
— Чего? — удивившись знакомой формулировке, переспросил Сергей.
— Ну… — потёр взопревший лоб Питер. — Дамблдор сказал, что… маги должны стремиться к прогрессу и тёмные Рода его тормозят. Пытаются террором навязать всем своё мнение. И что Тёмный Лорд опирается на эти Рода, а среди магов всё чаще появляются магглорождённые, которые тоже хотят войти в магическое сообщество, но им не дают. А они могут привнести много нового, светлого, хорошего. Прогресс. И что в итоге все должны прийти к тому, что магия войдёт в каждый дом и можно будет отменить Статут Секретности, который ввели, только чтобы аристократы могли наслаждаться своим могуществом в узком кругу посвящённых в Тайну. Э… я не всё хорошо запомнил. Он много чего сказал и примеры приводил…
— Я понял, что имеется в виду, — ошарашенно кивнул Сергей, осознавая, что, кажется, появился в этом времени в магической Британии не просто на пороге гражданской войны, а на пороге войны красных с белыми семнадцатого года. И, если вспомнить историю аристократии и интеллигенции, после этой войны остался только самый хитрый «дедушка Ленин», а вся аристократия, которая даже и перешла на сторону «красных», тоже
— Я ещё вспомнил, что Джеймс спросил, почему именно Блэки, — прервал его мысли Питер. — А директор сказал, что без вашего одобрения ничего не происходит в Британии. И даже война… И… что Джеймс, как хороший друг, должен тебя спасти от твоей тёмной семейки. Но я почему-то подумал, что ты… Э… Не очень захочешь быть… спасённым.
— И что Джеймс? — спросил Сергей, хотя ответ был вполне очевиден. Джеймса взяли за жабры так, что тот особо не мог трепыхаться и качать права. Теперь сирота, без родителей, да ещё и висит на нём непреднамеренное убийство, и одно слово директора…
— Он согласился, — убито закончил Питер. — Но директор снова покопался у него в голове… Сказал, что Джеймс как бы не будет помнить об этом разговоре точно, но будет помнить, как надо поступить и кого слушать. Для конспирации. Чтобы Блэки или кто-то другой это не смогли раскопать. И что это для общего блага. А ещё, что после выпуска всем нам… всем четверым выпадет честь служить, то есть вступить в «Орден Феникса».
— «Орден Феникса»? — повторил Сергей, и перед глазами замелькали кадры истории, чего не было с ним уже довольно давно.
Сириус действительно вступил в такую «тайную организацию», в которой было ещё немало молодых парней и девушек, впоследствии многие из них погибли, и если вспомнить имена и соотнести их с чистокровными семьями, то получалось интересно… Пруэтты, МакКиноны, Боунсы, Лонгботтомы… Если учитывать, что внезапно Регулус тоже вступил в другую «тайную организацию», как и многие его сокурсники и народ со Слизерина. Все поубивали друг друга или сгинули в гражданской войне, сам Сириус, «как-то так получилось», что сел в тюрьму… Генералы остаются, а «солдатики» сменяют друг друга. И похоже, что далее, после того, как Гарри, крестник Сириуса и сын Джеймса и Лили, подрастёт, будет вторая война на уничтожение.
Сергей рос в советское время, когда гражданская война с победой рабочих и крестьян над «капиталистами» считалась правильной, нормой. Правдой было и то, что «светлого будущего» так и не вышло, СССР распался, а в период Перестройки начались всевозможные «разоблачения» и «раскрытие тайн». Однозначно правых не было, нет и быть не могло, а теперь вообще он сам и его семья принадлежали к высшему аристократическому обществу. И его задачей и билетом к спасению той своей семьи было в спасении нынешней. Возможно, что маги-аристократы и думать не могли, что когда-нибудь найдётся кто-то, кого не просто не устраивает сложившийся порядок вещей, а кто будет в состоянии всё «отобрать и поделить», а знания Рода, накопленные столетиями, окажутся «мракобесием» и «опиумом для народа». Сейчас уже в Хогвартсе часть предметов упразднили, чтобы маглорождённые лучше материал понимали и не были в отстающих. Вот и получалось, что такие, как Сириус и Джеймс, маялись дурью почти до четвёртого курса, так как почти всё, что проходили в школе, знали ещё до этого. А когда человек бездельничает, обычно ни к чему хорошему это не приводит… Взять хотя бы то, что в итоге случилось с Дореей Блэк. А ведь Дорея считала Джеймса сыном, но разбалованный донельзя ребёнок, который считал, что ему можно всё, в конце концов становится деспотом и тираном и не может простить каких-то запретов. Сергей верил, что Джеймс не хотел смерти Дореи, это вышло случайно, но вся ситуация, включая и спешный отъезд Флимонта и Юфимии Поттер, стала понятна.
— Ты мне веришь? — нарушил молчание Питер, прервав суматошное обдумывание ситуации.
— Да… да, я тебе верю, — ответил Сергей. — Что-нибудь придумаем. Это всё очень серьёзно. Спасибо, что рассказал мне. Я… пожалуй, надо попробовать смастерить амулет защиты сознания для тебя, Пит. Я когда с мотоциклом разбирался, то в книгах видел. Пока простенький, и постарайся не попадаться старику на глаза. Я не забуду этого. Я серьёзно.
— Ну… Ты же мой друг, Сириус, — стеснительно улыбнулся Питер.