Непокорная и обольстительная

Грэм Хизер

– Боже мой, – возмущенно воскликнула Криста, глядя на пузатые бутылки с крепким напитком, – кто бы мог подумать, что в этой глуши найдется столько виски? А совсем недавно раненые орали от боли и никто не мог предложить им хотя бы глоток спиртного!

Джереми понял, что разговор начинает приобретать совершенно излишнюю остроту и шокирует даже видавших виды офицеров.

– Она так привыкла к медицинской профессии своего брата, что даже сейчас не может забыть об этом, – попытался сгладить возникшую неловкость сидевший рядом Джереми и протянул руку, чтобы обнять жену, но она так сверкнула глазами, что он передумал. – Хочешь, чтобы я

тебя выпорол? – тихо шепнул он ей на ухо. – Предупреждаю, будет очень больно и стыдно! – При этом он все же добрался до ее руки и сильно сжал ей пальцы. Ее губы перекосились от боли.

– Да, это действительно так, – с подчеркнутой любезностью сообщила она генералу Шерману. – В Виргинии мы научились легче переносить трудности, чем жители других южных штатов.

Джереми уже хотел, было прервать ее на полуслове, но, к счастью, вместо него это сделала Клара Дженнингз:

– Правда? Лично я никогда не буду ощущать себя счастливой во время этих ужасно долгих и нудных переездов.

– Все эти испытания послал нам Всевышний за грехи наши земные, – нравоучительным тоном произнесла миссис Брукс и тут же добавила: – чтобы мы воочию убедились в ничтожности нашего существования и осознали глубину падения нашего!

– Ну да, конечно, ваш Господь Бог наказывает за прегрешения наши, но почему-то он предпочитает проделывать это преимущественно с южанами, – недовольно проворчала Криста и так едко ухмыльнулась, что ни у кого не осталось сомнений в том, кому именно адресовались эти слова. – Мы всегда опасались внезапного вторжения янки на нашу цветущую землю, а когда узнали, что во главе армии стоит доблестный генерал Шерман, то чуть с ума не сошли от ужаса. Могу ли я сейчас опасаться каких-то там команчей после того, как много лет прожила в страхе за свой дом и за свою жизнь?

– Но вы же сами сказали, что жили в Виргинии, – деликатно вмешался Шерман, – я, в конце концов, выбрал самый короткий путь, пролегающий по территории Джорджии и Каролины.

– Ну и что? – задиристо спросила Криста. – Мы всей душой сочувствовали нашим южным сестрам! – При этом ее глаза были широко открыты, а в голосе звучала совершенно неподражаемая решимость. Криста знала, как рубить сплеча и до кости.

– Дорогая миссис Макгоули, клянусь, я воевал по всем правилам и всегда выбирал самый милосердный и самый щадящий способ ведения боевых действий из всех возможных. А когда дело доходило до условий сдачи противника, я всегда старался предложить ему наиболее приемлемые и наименее оскорбительные. Причем настолько, что военный министр Стэнтон как-то обозвал меня гнусным предателем и стал распускать клеветнические измышления во всех газетах. Что же до генерала Джо Джонстона, то мне строго-настрого приказали навязать ему соответствующие условия, и я не мог не выполнить этот приказ. Я очень сожалел о том, что он не принял моих гуманных условий.

Криста слегка побледнела, но промолчала. Было похоже, что Шерман затронул ненароком самую больную струнку в ее душе.

– Я солдат, миссис Макгоули, – продолжал между тем генерал. – Солдат, а не политик. Я выполнил свой долг, а теперь пусть политики решают, каким образом следует перестроить правительственную структуру южных штатов. И я могу понять справедливые нарекания тех людей, которые видят этот беспорядок и считают, что многие политики не соответствуют уровню тех задач, которые призваны решать.

– Почему бы нам не потанцевать под прекрасную музыку, пока не принесут

десерт? – вдруг предложил Джереми.

Это предложение было воспринято с восторгом. Джереми повел жену в дальний конец палатки, где сидел Натаниель со своей скрипкой.

– Нат, ты не мог бы сыграть для меня что-нибудь веселенькое?

Тот охотно кивнул в знак согласия и позвал солдата, который томился от безделья возле небольшой походной пианолы. Конечно, все понимали, что до танцев и музыки еще рановато, но нужно было, во что бы то ни стало разрядить обстановку. Все пространство палатки наполнилось веселыми звуками старинной мелодии под названием «Индейка в соломе».

Джереми подхватил жену под руку и закружился в танце, крепко удерживая ее обеими руками.

– Еще одна выходка, Криста, и я приму решительные меры.

Она гневно сверкнула глазами и всем своим видом показала, что не боится его угроз. Вино уже начало действовать, и это прибавило ей храбрости. Откинув волосы назад привычным движением головы, она упрямо уставилась на мужа.

– Интересно, что же мне грозит в случае неповиновения?

– Криста, – пытался образумить ее Джереми, – генерал ведет себя на редкость учтиво и доброжелательно…

– И ты думаешь, что это может хоть в какой-то степени искупить его вину за все то, что он сделал с моим народом? – продолжала наступать Криста.

В этот момент кто-то похлопал его по плечу. Резко повернув голову назад, он с ужасом увидел перед собой генерала Шермана и понял, что тот просит разрешения потанцевать с его женой. Только этого еще недоставало!

Когда музыка закончилась, генерал учтиво поклонился партнерше и подвел ее к мужу. Джереми видел, что она вся в напряжении, отчего спина ее выпрямилась как натянутая струна. В это время в честь высокопоставленных гостей зазвучала разухабистая мелодия старой военной песни «Маршируя по Джорджии». Все немного успокоились и стали рассаживаться вокруг стола. Джереми взял жену под руку и тоже направился к столу, но Криста наотрез отказалась садиться.

– Полагаю, мне следует внести свою посильную лепту в развлечение гостей, – неожиданно заявила она и хитро улыбнулась.

Джереми не успел опомниться, как она пересекла палатку, приблизилась к небольшому пианино и что-то шепнула на ухо сидевшему за ним солдату, после чего тот вскочил и охотно уступил ей место.

Криста прикоснулась к клавишам, и тесное пространство походной палатки наполнилось звуками приятной мелодии. А когда гостям подали клубнику в Сливках, она тихо запела. Это была знаменитая песня южан под названием «Когда эта жестокая война уже закончилась». Она была очень мелодичной, и настолько душещипательной и грустной, что армейское начальство запретило исполнять ее в лагерях: она повергала солдат в уныние.

К счастью, все прошло нормально. Все присутствующие внимательно слушали ее, хотя и заметно приуныли. Не делая никакого перерыва, Криста сразу же перешла к другой песне и тем самым немножко сгладила охватившее всех чувство тоски по родным краям. У нее был прекрасный голос, кристально чистый и удивительно звонкий, а играла она просто безупречно.

Джереми вдруг подумал, что все это неспроста. Криста затеяла концерт с единственной целью покорить публику и поразить воображение гостей. Они действительно слушали ее, затаив дыхание, а на их лицах было написано, что ничего подобного они никогда не видели и не слышали в походном лагере, да еще в таких диких местах.