Непокорная невеста
Шрифт:
— Сколько вам лет, миледи?
— Двадцать восемь.
— И вы все еще так доверчивы, — покачал он головой. — А ведь давно не ребенок.
— Извините, — пробормотала Джулиана. — Просто мне холодно, и я устала.
— Да и проголодались, должно быть. У меня есть только овсяные лепешки, но…
— Нет, я не голодна, — поспешно ответила Джулиана, хотя ее желудок, несмотря на все перенесенные ужасы, настойчиво требовал пищи. Однако делить трапезу с врагом — худший из грехов.
— Вы не голодны? — изумился мужчина. Вид у него был такой недоверчивый, что Джулиана
— Нет, не голодна.
— Ну хоть сядьте к столу.
Он мягко взял ее за локоть, подвел к скамье, усадил.
— Я уж и вино поставил разогреваться. — Он слегка коснулся пальцем ее носа. — Вина-то хоть вы выпьете?
Джулиана хотела отказаться, но не решилась возражать этому мужчине было трудно — слишком уж уверенно, властно он держался. Хорошо, решила она, возьму кружку с вином, но пить не буду. Недовольная собственной трусостью, она сердито спросила:
— А кто вы вообще такой? Почему вы на меня напали?
Он склонился над огнем, приподнял крышку котелка, и сразу же запахло пряным красным вином.
— Вы хоть понимаете, миледи, что в одиночку ни за что не добрались бы до своего замка?
Голос его звучал вполне искренне, и Джулиана испытующе заглянула ему в лицо, чтобы понять, не морочит ли он ей голову. Потом вздохнула и поспешно вцепилась в поданную ей кружку, наполненную горячим напитком. Занемевшие пальцы сразу ожили.
— Пейте, — приказал мужчина.
Джулиана закрыла глаза, чтобы лучше насладиться ароматом. Соблазн выпить был велик. Пахло травами и еще каким-то ароматным, незнакомым запахом. Когда Джулиана открыла глаза, она увидела, что мужчина придвинулся к ней вплотную.
— Пейте, — повторил он, и она, как зачарованная, повиновалась.
Вино было вкусным, оно согрело ее и придало уверенности, однако все же необходимо было выяснить, что готовит ей судьба.
— Так почему все-таки…
— Пейте до дна.
Джулиана испуганно осушила кружку и тут же, разозлившись, с размаху стукнула ею по столу. Как странно он с ней разговаривает — словно взвешивает каждое слово. Заглянуть ему в душу не представлялось возможным. Мысли этого человека — глубокий омут.
Он пытается прибрать ее к рукам, воспользоваться ее усталостью и слабостью. Подбирает к ней ключик, соблазняет, подманивает. Обопрись на меня, нашептывает этот беззвучный голос, я спасу и защищу тебя. А глаза такие зеленые, словно море. Доверься мне, говорят они, я не сделаю тебе ничего дурного. Взгляд этот пьянит больше, чем вино.
На глазах у Джулианы выступили слезы, она глубоко вздохнула. Не для того страдала она целых три года, чтобы довериться первому попавшемуся чужаку.
Словно опережая ее расспросы, мужчина поинтересовался:
— Где же ваши воины? Почему они вас не сопровождали?
— Что?
Джулиана развязала шнурки у горла и спустила с плеч еще одну
Мужчина потянул куртку за рукава, помог Джулиане избавиться и от этого облачения.
— Вы ведь ездили в деревню? — продолжал допытываться мужчина. — Зачем, миледи?
— Повидать свою старую няню. Она тяжко больна, умирает, хотела со мной проститься.
«Что это я перед ним оправдываюсь?» — с досадой подумала она и вскочила, но мужчина взял ее за плечи и усадил обратно. Она сердито отбросила его руки, взглянула ему в лицо и прочла там нетерпение и гнев.
— Так где были ваши воины? — сурово спросил он.
— Меня сопровождал сэр Джозеф. Это старый друг моего отца и главный из моих людей.
— Ну и где же он?
Раймонд хотел поскорее подучить ответ на занимавший его вопрос.
«Конечно, он видит, как я его боюсь, — подумала Джулиана. — Он наверняка считает меня жалкой трусихой и дурой, презирает ее так же, как сэр Джозеф и в свое время отец». Она с вызовом ответила:
— Сэр Джозеф отказался возвращаться со мной в замок. Он сказал, что метель слишком сильна, и мы можем замерзнуть по дороге.
Раймонд призадумался.
— А вы ему не поверили?
— Почему же, поверила.
— Зачем же тогда нужно было возвращаться в такую непогоду? У вас болен ребенок или умирает мать?
— Дети мои здоровы, а мать умерла давно.
Он стянул с нее еще одну отсыревшую куртку, причем его руки слишком вольно скользнули по ее бедрам, однако выразить недовольство Джулиана не посмела.
— Почему же все-таки, невзирая на предостережения, вы решили возвратиться в замок?
— Решила, и все тут.
Джулиана ждала, что он сейчас взорвется, обругает ее последними словами за глупость и упрямство.
Однако незнакомец лишь недоверчиво покачал головой.
— И этот ваш сэр Джозеф отказался вас сопровождать? Он отпустил вас одну в такую метель, хотя вы вполне могли по дороге замерзнуть? Вы могли заблудиться, увязнуть в снегу, и он остался бы без госпожи.
— Что с него взять, — пожала плечами Джулиана, развязывая очередную шнуровку. — Ведь он человек старый.
— Настолько старый, что от него уже никакого проку.
Этот приговор был произнесен с таким видом, словно мужчина был наделен всеми правами судьи и сюзерена. Заметив, что Джулиана вжала голову в плечи, незнакомец подлил ей еще вина и мрачно пообещал:
— Ничего, я об этом позабочусь.
— О чем?
Он сунул ей кружку прямо под нос.
— Ради Бога, не говорите сэру Джозефу, что я на него жаловалась, — испугалась Джулиана. — Если он об этом узнает…
Она не договорила.
— Что тогда? — поинтересовался мужчина.
— Сэр Джозеф весьма неприятен в гневе, — пробормотала она и, уже в который раз, мысленно пожелала злобному старику, чтобы он сгорел в адском пламени. Нехорошая, не христианская мысль. Рука Джулианы непроизвольно коснулась отметины на щеке, потом стала теребить короткую косу. Чуть ниже уха был еще один шрам, длинный, с неровными краями.