Непокорная невеста
Шрифт:
— Он ушел, можешь о нем забыть.
— Да, конечно.
Деннис отодвинулся. Казалось, он не понимает, что повел себя неподобающим образом. Глядя куда-то невидящим взглядом, он воскликнул:
— Я отрину соблазн. — Он огляделся по сторонам, увидел вдалеке Марджери и Эллу. — Да, непременно отрину!
— Правильно, парень. — Валеска взяла его за руку. — Пора подкрепиться. Тебя ждут хлеб, сыр, добрый эль, парное молоко. Леди Джулиана велела, чтобы мы тебя хорошенько подкормили, а лорд Раймонд говорит, что рыцарский
Услышав о еде, Деннис просиял и немедленно бросился к столу, не забыв, впрочем, оглянуться на госпожу.
— Брюхо у парня ненасытное, — вздохнула Дагна, приподняв брови. — Пойду-ка принесу с кухни еще еды.
Раймонд подмигнул Джулиане:
— Видишь, у тебя теперь появился еще один защитник.
— Похоже на то, — кивнула она, с симпатией проводив подростка взглядом.
До сих пор она старалась держаться от него на расстоянии — слишком уж тягостные воспоминания будила его тощая фигура в ее памяти. Джулиана кормила его, одевала и считала, что этого достаточно.
Зато Деннис с нее глаз не спускал — как она расчесывает Элле волосы, как учит Марджери шить, как укладывает девочек в кровать. Сразу было видно, что мальчишка изголодался по материнской ласке. Джулиана не хотела открывать ему свое сердце, однако сегодня он проявил храбрость, и она поневоле растрогалась.
Раймонд довольно улыбнулся:
— Хороший парень, а?
Прежде чем Джулиана успела ответить, в разговор вмешался Кейр:
— Хороший-то он хороший, да совсем неотесанный. Ты должен научитьего, что такое честь, Раймонд.
Раймонд с некоторым удивлением взглянул на своего друга:
— Лорд Питер говорил мне, что чести научить нельзя. Можно лишь показать, что это такое, а остальное уже зависит от ученика.
Кейр посмотрел на Денниса, уплетавшего за обе щеки:
— По-моему, он способный ученик. Причем не только в хорошем, но и в плохом. Он уже знает, что добродетель не всегда выгодна. К тому же он нетерпелив.
— В самом деле? — задумчиво произнес Раймонд. — Пойдем, я провожу тебя, и ты расскажешь мне об этом поподробнее.
— Я должен попрощаться с леди Джулианой. Он сказал это вроде без намека, но Джулиана покраснела. Раймонд же с насмешливой учтивостью поклонился и сказал:
— Да, Кейр, можешь с ней посекретничать.
— Мне не о чем секретничать? — возмутился рыцарь.
У него было такое опечаленное выражение лица, что Джулиана расхохоталась.
— Ваш супруг, миледи, не отличается большим умом, однако человек он приятный, — с достоинством заявил Кейр и, взяв Джулиану Под руку, подвел ее к бойнице, выходившей во двор.
— Давайте посмотрим, как слуги укладывают повозки для поездки в Бартонхейл.
Джулиана поняла, что рыцарь хочет с ней о чем-то поговорить, и приготовилась
Уже не в первый раз она обращала внимание на его руку, на которой осталось всего два пальца — указательный и большой. От остальных трех осталась лишь первая фаланга. Джулиана сочувственно вздохнула, но тут же одернула себя: нечего раскисать перед тем, кого Раймонд вопреки ее воле назначил комендантом Бартонхейла.
— Прежде чем я покину ваш замок, миледи, я хотел бы поблагодарить вас за гостеприимство.
Джулиана подумала, что он издевается над ней, однако для этого требовалась определенная склонность к юмору, каковой Кейр был начисто лишен.
— Мне жаль, что я сделала для вас так мало.
— В вашем положении, миледи, вы вели себя почти идеально. А если и позволяли себе иногда резкие высказывания в мой адрес, то это вполне понятно — ведь я для вас чужак. Я бы хотел, чтобы все женщины были такими же мудрыми, как вы.
— А все мужчины такими же рассудительными, как вы, сэр, — столь же любезно ответила она.
Кейр поклонился:
— Вы правы, миледи. Большинство мужчин считают, что если у них есть щит и меч, то мозги им уже ни к чему. Часто они находят могилу раньше, чем рассудок.
— Да, многие умирают, так и не поумнев, — кивнула она, думая о покойном отце.
Она выглянула в бойницу и увидела, что во дворе пылает костер. Слуги сновали возле повозок. Раймонд громогласно отдавал команды, лично руководя погрузкой.
— Но если человек еще в молодости сполна использует заложенные в него способности, он достигает величия. — Голос Кейра погрустнел. — Раймонд именно таков, но его величие — результат перенесенных страданий. Знаете ли вы, что это он отрубил мне пальцы?
Джулиана невольно взглянула на его искалеченную руку.
— Да. Чтобы освободить меня от рабства. Я благодарил его, а он рыдал.
— Рыдал?
Но Кейр, казалось, ее не слышал.
— Как вам известно, мы с Раймондом вместе были в сарацинском плену, в Тунисе. — Он оперся увечной рукой о подоконник, и Джулиана поневоле уставилась на обрубленные пальцы. — Впервые мы увидели друг друга, когда нас продавали на невольничьем рынке. Наш хозяин любил покупать сильных, рослых христианских рыцарей, а потом обламывать их, поручая им самую унизительную работу.
— Раймонд был кузнецом, как и вы?
— Нет, для этого ему пришлось бы согласиться сначала стать учеником.
Голос Кейра звучал ровно, бесстрастно, а Джулиана жадно слушала — наконец-то она узнает о Раймонде всю правду.
— И он… отказывался?
Кейр медленно обернулся к ней. Его зубы были стиснуты, глаза горели огнем, и Джулиана впервые с удивлением поняла, что он красив. До сих пор она смотрела только на Раймонда, а других мужчин не замечала. Но Кейр снова повернулся к бойнице, и ее мысли приняли иное направление.