Непокорная

Серганова Татьяна

– Входи.

Мужчина стоял у окна, сложив руки за спиной, и рассматривал спокойную гладь океана.

– Не помешаю?
– я осторожно прикрыла дверь и подошла ближе, ласково касаясь напряженных плеч.

– Нет.

Мужчина всё-таки обернулся, поймал мою ладошку и нежно поцеловал внутреннюю сторону.

Тревога постепенно стала уступать. Он здесь, со мной и вместе мы справимся. Я провела другой рукой по тёмным волосам, убрала со лба непослушный локон и мягко улыбнулась.

– Его изгнали, - тихо произнёс мужчина, глядя

мне прямо в глаза. – Я поставил Главе ультиматум и заставил его выгнать Абана из Клана.

– Саид, - прошептала я, опуская руку и недоверчиво нахмурившись.

Признаюсь, нечто подобное я ожидала, но не думала, что всё будет именно так. И что ему будет так тяжело.

– Теперь он изгой, - отрывисто произнёс мужчина и, помолчав пару секунд, спросил:

– Думаешь, я поступил слишком жестоко?

Я видела, как Саид ждёт моей реакции, как жадно всматривается в лицо.

– Не знаю, - честно призналась ему. – Но понимаю, как тебе было тяжело. Абан был твоим наставником, советником столько лет.

– И он меня предал, - глухо ответил Оборотень и лицо вновь исказилось от внутренней боли, которая будто изъедала его сердце. – А наказание за предательство соизмеримо тем последствиям, которые оно за собой повлекло. Я чуть не потерял тебя, Лиз.

Конечно же, Саид был прав, но я понимала и другое.

– Зато мы смогли разобраться в себе, своих чувствах. Я повзрослела. Кто знает, как бы сложилась наша жизнь, если бы он не решил тогда нас разлучить.

– Ты пытаешься меня утешить.

– И это тоже, - призналась ему. – Я просто хочу, чтобы ты перестал истязать себя. Сделанного не вернёшь.

Мужчина вздохнул и крепко обнял, шепча на ушко:

– Я люблю тебя, Лиз.

С тех пор прошло больше трех недель.

Приняв душ, пошла на кухню, рассеяно осматриваясь. Есть не хотелось, и я по привычке потянулась к кофе-машине, одёрнув руку в последнее мгновение.

Одиночество и безделье всегда на меня плохо влияли. Например, я неожиданно разлюбила кофе. Совсем.

Если раньше по утрам я не могла начать нормально думать без двух-трёх чашек, то последнюю неделю от одного вида любимого напитка начинало подташнивать.

– Приелось? – поинтересовался Саид, когда я позавчера вечером пожаловалась ему на то, что любимый напиток стал вдруг противным.

Мы лежали на диване и просто молчали. Иногда, оказывается, так приятно молчать, наслаждаясь мгновением покоя и счастья. Мужчина дремал, закинув руки за голову. А я лежала на нём и рассеянно водила пальцами и его груди.

– Не знаю, - вздохнула я. – Саид?

– М-м-м?

– Когда мне можно будет куда-нибудь выйти?

– Скоро, - туманно ответил Оборотень. – Лиз, я понимаю, что тебе скучно. Но пока рано. Только начался процесс по делу Лауры. Она жаждет твоей крови.

– Уже давно. Мне кажется, я навеки тут останусь. В этом маленьком раю, который стал для меня тюрьмой.

– Не грусти, - мужчина поцеловал меня в висок и притянул

к себе. – Осталось чуть-чуть. Надо только перетерпеть.

И я терпела.

А вчера Оборотень торжественно вручил коробочку с каким-то новым невероятно вкусным кофе, который купил специально для меня. Попробовать я его не успела, так что сейчас будем проводить дегустацию.

Открыв крышку, я вдохнула аромат кофейных зёрен и блаженно закрыла глаза.

Вкусно.

Под ложечкой привычно засосало от нестерпимого желания поскорее выпить любимый напиток. Я едва не подпрыгивала от нетерпения, ожидая, когда он будет готов и можно будет попробовать.

И вот он тожественный момент.

Осторожно взяла чашку, поднесла ко рту, вдохнула аромат и сделала первый глоток… И в ту же секунду отшвырнула её в сторону и бросилась в ванную. Чашка, громко звякнув, разлетелась на кусочки, но я этого уже не видела.

Пообнимавшись пять минут с белым другом, всё ещё дрожа от пережитого кошмара, я умылась и осторожно, цепляясь за стенку, направилась в гостиную, где без сил упала на диван и попыталась прийти в себя.

И что это было? Может, кофе просроченный? Или меня хотят отравить?

Мысль об отраве я отмела сразу. Не могла я так быстро среагировать. А тут вдруг такая тошнота, что перед глазами всё замелькало, а живот скрутило спазмами.

От одного только воспоминания меня вновь замутило. Сглотнув, всеми силами постаралась думать о чём-нибудь другом.

Птички-рыбки-синички. Да что угодно, лишь бы не вспоминать о произошедшем.

Например, четыре дня назад мы страшно поссорились с Саидом. Точнее, я с ним поссорилась, а он вяло отбивался, позволяя мне выплеснуть весь накопленный негатив. Давно я так не кричала. Даже разбила парочку предметов.

До сих пор не знаю, что тогда нашло. Буквально на пустом месте я закатила грандиозный скандал, а потом вдруг сдулась и мгновенно успокоилась. Даже извинилась перед любимым.

Тот пожал плечами и, ухмыльнувшись, ответил:

– Всё нормально. Наверное, пресловутый ПМС.

Ну да, ПМС помноженное на нервное истощение, горе от потери магии и сущности творит страшные вещи. Кстати, о ПМС, когда в последний раз у меня были месячные?

На острове точно ни разу, я бы запомнила. А до этого когда?

Чем больше я об этом думала, тем сильнее сжималось моё сердце, а кровь в жилах холодела.

Почти месяц.

– Нет. Нет! Нет! НЕТ! – я села на диване и обхватила голову руками. – Этого просто не может быть!

Задержка, потеря аппетита, смена настроения и отвращение к любимому кофе, плюс тошнота. Это же всё симптомы...

– Господи, - выдохнула я, ничего не видя перед собой. – Это невозможно!

После того как я стала человеком, с меня слетели все блокировки, и надо было давно начать принимать контрацептивы. Но у Саида- то всё осталось. Ему никто не позволил бы снять блокировку, он же Колдун, а у нас с этим всё серьёзно.