Непокорное сердце
Шрифт:
— Нужно найти место, где мы могли бы затаиться, а там подумаем, как выбраться отсюда, — сказала Роза.
— Почему меня подвел телепорт? Почему я не смогла телепортировать, хотя умею это делать?
Ответ Розы меня убил:
— Потому что здешний портал закрыт стражниками, чтобы никто из преступников и подозреваемых не мог скрыться. Это же так просто, — Роза развела руками.
— Тогда мы пропали, — обреченно прокомментировала я.
— Придется выбираться самим, пешком, — Роза говорила спокойно и хотела казаться безмятежной, но ее голос выдавал
— А как ты добралась сюда? — спросила я с надеждой.
Роза пожала плечами, давая понять, что мой вопрос кажется ей нелепым.
— Телепортацией, конечно. Еще час назад это было возможно.
— А-а-а, — разочарованно протянула я. Мы шли между пустыми прилавками, мимо грудов мусора, мимо зловонных баков с отходами. — Стой, — я крепко стиснула запястье Розы, даже не заметив, как та поморщилась. — Я, кажется, знаю, как нам отсюда выбраться. Стеф оставила карету с упряжкой. Нужно найти ее, быть может, нам удастся воспользоваться ею.
Роза кисло хмыкнула:
— Думаешь, никто ею не воспользовался до нас?
— Стоит попробовать. Другого выхода у нас все равно нет.
— Можно затаиться и подождать.
— Подождать чего? Когда нас схватят? — раздраженно съязвила я.
— Нет.
— Тогда чего же? Помощи? Но от кого? Кстати, неужели ты никому не сказала куда идешь? — с сомнением спросила я. Роза покачала головой. Ой, как это странно. Нужно будет потом расспросить Мелитту — может быть, они с Розой подрались в мое отсутствие, и подруга стукнула ту по голове, что бедняжка повредилась рассудком и теперь сама не своя?
Найти оставленную карету было непросто, и я шла наугад, шагая впереди, в то время как Роза волочилась позади меня. Прошло не меньше часа, прежде чем нервы моей спутницы начали сдавать.
— Боже, мне кажется, мы никогда не придем, — простонала она. Я крепче стиснула зубы, чтобы не огрызнуться в ответ. Можно подумать, я ее заставляла тащиться за мной. Словно услышав мои мысли, Роза злобно произнесла:
— Какого только черта я потащилась за тобой!
Я остановилась, да так внезапно, что Роза едва не наткнулась на меня.
— Вот именно! — прошипела я ей в лицо.
Роза было открыла рот, чтобы ответить что-нибудь колкое, да не успела — прямо над нашими головами со свистом пролетели проклятия. Мы обе одновременно вытащили свои палочки — Роза белую, а я черную. И очень кстати, потому как тут же появились стражники. Их было трое.
Не дав им опомниться, мы выпустили свои заклятия — я парализующее, а Роза оглушающее. Нам удалось сбить двоих, а вот третий оказался ловчее своих товарищей — я успела лишь вскрикнуть, когда сильный удар отбросил меня в сторону и я ударилась о кирпичную стену полуразрушенного здания, за которым мы с Розой прятались. То ли от удара, то ли от действия незнакомого мне проклятия, все вокруг погрузилось в темноту…
Глава девятая
Мягкие, аквамариновые волны плавно раскачивались, и, поднимаясь, выплескивались на берег, а солнечные лучи слепящими искрами играли на поверхности воды. Я все никак
Кто-то мысленно позвал меня. Я не слышала голоса, но почувствовала молчаливый призыв обернуться. Кто-то пристально смотрел на меня со спины. Я обернулась. Это был человек, мужчина — молодой, стройный, с красивыми каштановыми волосами, мягкими волнами достающими ему до плеч. О, да, он был очень красив. И он смотрел на меня так, будто знал меня. Вот только я не помнила, чтобы мы были знакомы. Да и как я могла помнить, если полностью растворилась в блаженной неге, отдав ей, наверно, не только свои мысли и горести, но и воспоминания? Как же я теперь узнаю этого человека?
Он продолжал смотреть, и я медленно, неуверенно подошла к нему.
Вблизи он был еще лучше — бледное, красивое лицо с яркими, идеально-правильными чертами лица, было грустным, а синие, как сапфиры, глаза смотрели на меня с нежностью и горечью.
— Ты забыла меня, — тихо сказал он, и столько боли было в его голосе. Боли, но не упрека. Я чувствовала, что этот прекрасный незнакомец любит меня, от того и не может держать на меня ни обиды, ни злости. Но ему больно. От этого больно становилось и мне. Но почему? Неужели этот незнакомец так много значит для меня? Но как же так, если я совсем не знаю его?
— Мне жаль, — тихо ответила я. О, как я могла помнить его, если даже собственный голос казался мне чужим?
— Я помогу тебе вспомнить, если, конечно, ты этого захочешь.
— Да, хочу. Помоги мне.
— Ты позволишь? — он протянул ко мне руку. У него были красивые, длинные пальцы. Не знаю, почему, но я ощутила легкую зависть. Мои пальцы были недостаточно длинными для…для чего? Этого я не помнила. Может быть, я была пианисткой или же мечтала ею стать?
— Да, — я безбоязливо протянула свою руку и вложила ее в ладонь прекрасного незнакомца. Его прохладные ласковые пальцы бережно сжали мои. Приятная легкость ушла, сменяясь грузом тревожности, печали, разочарований и отчаяния. Я все вспомнила. — Кристиан, — я открыла глаза, и незнакомец перестал быть для меня незнакомцем. Передо мной стоял Кристиан Фицбрук, и он не был человеком, он был вампиром. Но я любила его.
Он улыбнулся.
— Теперь ты помнишь.
— Как я могла забыть? Не понимаю…
— Ты не виновата в этом. Колдовство заставило тебя это сделать. Но теперь ты все помнишь, и мы вместе. Вот только любишь ли ты меня?
— Люблю. Конечно, люблю. Почему ты спрашиваешь так, будто сомневаешься? — я, не отрывая взгляда, смотрела в синие, как море, глаза, в глубине которых хотелось утонуть, раствориться без остатка.
— Потому что тебя заставили меня разлюбить, — с еще большей горечью поведал Кристиан.