Непокорное сердце
Шрифт:
— Но как вы нашли меня? Я была уверена, что умру в этой пещере, наедине с Вайзом и никто никогда не найдет даже моего трупа…
Мелитта поежилась.
— Ой, прекрати. Как ты можешь так шутить?
— Какие уж тут шутки, — буркнула я, вспоминая тот страх, что испытывала, когда Вайз спускал мою кровь во имя жертвы.
Лицо Мелитты залилось краской. Чего это она? Я вроде не сказала ничего такого, что могло бы ее смутить.
— Это все тот кулон, — невнятно произнесла она.
— Какой
— Тот самый, который ты всегда носишь у себя на шее, — она вытянула руку и пальцем указала на мою грудь. Опустив взгляд, я все поняла — почти год я носила кулон, который, по совету Вайза, подарила мне Мелитта. Тогда я считала Вайза защитником и была уверена, что кулон поможет мне в случае неприятностей. Однажды он, действительно, спас нас с Кристианом, в остальное же время помогал Вайзу шпионить за мной, выслеживая мое местонахождение.
— Второй профессор…Вайз отдал Розе, чтобы она могла следить за тобой, — сказала Мелитта. — Таким образом Роза могла узнавать, где ты.
— Так вот значит, как она нашла меня тогда на черном рынке, — произнесла я, вспомнив тот день.
— Одного только не пойму, — отозвалась Мелитта, — как Вайз не учел того, что с помощью кулона мы можем найти тебя?
— Он был слишком увлечен идеей поскорее прихлопнуть меня и стать всесильным, — пошутила я. — А может, не слишком беспокоился о том, что кто-то из вас может нас найти. Вы ведь все равно не справились бы, если бы не Лоркенс, — вспомнив о нем, мне стало не по себе. Было неприятно думать о том, что я обязана ему жизнью. Уверена, что он еще напомнит мне об этом.
Мы неспешно направились к мужчинам.
— Этот эльф, Аарон, кажется очень смелым и благородным, — шепотом продолжала разговор Мелитта. Я хохотнула.
— Кристиан считает, что он лицемерит — дескать, подхалимничает, чтобы в подходящий момент меня убить.
— О, нет, не похоже на то, чтобы он желал тебе смерти, — возразила Мелитта.
— Что же такого произошло в пещере, пока я была в отключке? — настороженно спросила я.
— Они с Эдвардом Лоркенсом сцепились, когда тот заговорил о тебе.
— Что же такого Лоркенс говорил обо мне?
— Сначала он подтрунивал над Кристианом, дескать зря он старается и вьется около тебя, ему все равно не светит быть с тобой. А потом заявил, что став королевой, ты, цитирую, проложишь ему дорогу к власти.
— Каким же образом? — усмехнулась я, но смешно мне совсем не было. Кто знает, что пришло в голову этому безумцу, охотному до власти? Вдруг он, как и Вайз, решит принести меня в жертву во имя достижения собственных целей? Вот только говоря о власти, почему он не берет в расчет Готтона? Его он куда денет?
— Не знаю, вот только Аарон ответил, что не позволит ему хоть как-то тебя обидеть, и если будет нужно встанет грудью на твою защиту.
— Прямо так и сказал? — удивилась я. Да простит меня Кристиан, но не могу сказать, что мне это неприятно.
— Да, так и сказал. Только это едва не убило его — Лоркенс пускал в него проклятия одно за другим. Он…я никогда прежде не видела такого. Даггар с Дарном изо всех сил отражали его проклятия, но выходило у них слабо. Я думала, Аарон обречен.
— И что же спасло его?
— Ты удивишься, но его спас Кристиан. Он, — Мелитта запнулась — мы подошли достаточно близко и Кристиан мог услышать наш разговор. Мне так и не удалось узнать, что же такого сделал Кристиан, что смогло остановить Лоркенса. Одно ясно — между ним и Аароном больше нет былой неприязни. Надеюсь, Аарон пересмотрит свое эльфийское отношение к представителям низших рас, ведь теперь одному из них он обязан жизнью.
— Пора возвращаться, — сказал Даггар, когда мы с Мелиттой подошли к нам.
— Да, мы готовы, — ответила я.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Лучше, чем когда Вайз пытался принести меня в жертву, — улыбнулась я, но тут же, посерьезнев, спросила: — Скажите. А куда вы дели…ну, дели его тело?
— Воды Антракамы станут ему пристанищем.
Э-м. Ну, ладно.
Я перевела взгляд на Аарона и Кристиана, а затем невольно взглянула на Дарна. Он стоял, опустив голову, рассматривая колыхающуюся от легкого ветерка траву. Почувствовав мой взгляд, он поднял голову.
— Стейси, я могу поговорить с тобой? — спросил он. Впервые слышу, как он говорит просто, без привычных для него сарказма и надменности. Я, подумав, кивнула.
— Тогда может быть, прогуляемся?
Мы медленно побрели вдоль берега.
— Я хочу попросить у тебя прощение, — первым заговорил Дарн. Слова давались ему нелегко. Думаю, не ошибусь, если предположу, что просить у кого-либо прощение, как и раскаиваться в собственных поступках для него в новинку. — Я был несправедлив к тебе.
— Это правда, — согласилась я.
— Ты очень похожа на свою мать. Удивляюсь, как я мог не догадаться сразу, что ты дочь Катарины.
— И все же вы презирали меня даже когда узнали о том, кто я, — возразила я. — Я считала, что вы недолюбливаете меня из-за того, что считаете феппсом, но ведь к Мелитте вы относились гораздо сдержаннее.
Дарн ничего не ответил на это. Какое-то время мы шли молча.
— Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — он остановился и повернулся ко мне лицом.