Непорочная прихоть мажора
Шрифт:
Мда, быстро я перестала быть «Ликочкой». Я внимала словам тетки, затаив дыхание.
— Нужно узнать, принимают ли с ее диагнозом в интернат. Да не помогла никакая операция! Она до сих пор не видит ни зги. Хотя может, грех на душу брать не придется. Тут объявилась Кошарева, с ее Антоном Лика дружила. Я слышала про него от Милки, он то ли игроманом стал, то ли на наркоту подсел. Так вот, мамаша, естественно, хочет его пристроить. А у Анжелки пенсия и, может, они думают, Милка ей квартиру отпишет. Но вот хрен им! Пусть невестку к себе забирают и ждут, пока сынок их из-за семьи остепенится.
Нюра
Я, конечно, предполагала, что тетя Нюра не испытывает нежную любовь к сестре. Но что она строит прямые планы на ее кончину, и подумать не могла. Да еще и мечтает пристроить меня в семью Антона. Если они споются с мамочкой моего бывшего парня, мне конец. Никакие нервы не выдержат, если мне его начнут подсовывать.
Мне хотелось плакать от своей беспомощности, но какой в это толк? Нужно думать, как отстоять свои границы, как помочь тете Миле Как контролировать ее лечение. Я даже не додумалась взять телефон ее врача! Впрочем, можно узнать в справочной. Вроде бы план дальнейших действий был готов, но я все равно металась по кровати, как в бреду. На меня давила и болезнь, и одиночество. Мне даже не с кем обсудить ту мерзость, которая на меня свалилась. А еще так тяжело знать, что за стенкой сладко посапывает источник всей этой грязи. Выгнать их и нанять сиделку? Но как преподнести это тете Людмиле и не расстроить ее? Да и Нюра правильно заметила, частично квартира принадлежит ей.
При мысли о сиделке я вдруг вспомнила Кирилла. Вообще парень то и дело возникал в моей голове, но этим вечером было как-то не до него. Он просил звонить, если что случится… Хотя сам не подает признаков жизни. Ни разу не позвонил узнать, как дела. Впрочем, я была с ним не особо вежлива.
Утром я узнала, тетю готовят к операции. Всё идет по плану, беспокоиться не о чем. Разговаривали со мной не особенно охотно. Доктор дал намек на то, что он обсудил все с тетей Анной при личном разговоре. Сейчас ему беседовать некогда, но если я хочу, могу подойти во время визита в клинику. Но какие визиты? Я как-то попробовала сунуться к тете Нюре и попросить взять ее с собой, но та защебетала — отдыхай, Ликочка, и не о чем не волнуйся. А сама я даже если доеду на такси, то там что делать буду? У меня даже трости нет. Я так надеялась, что скоро снова буду видеть, и не хотела приспосабливаться к слепоте. А теперь вот впору кусать локти.
Мне снова вспомнился Кирилл, наша поездка в больницу. Внезапно я осознала, что за последние месяцы не ощущала себя лучше, чем рядом с ним. И даже его я взяла и так гордо отшила.
Тетя Нюра на кухне снова варила свою любимую похлебку, а я слонялась по комнате. Хороший выход из ситуации на ум не шел. Оставалось только надеяться, что тетя Мила поправится, и снова всё будет хорошо. В принципе врач дает успешные прогнозы, просто обстановка дома меня накрутила. Я уже успела успокоиться, как в дверях послышались шаги.
— Ликочка! Совсем ты замаялась в четырех стенах, детка. А мне
Тетка картинно вздохнула, а я поняла, покоя мне не будет. Скорее всего, уже скоро примчится мама Антона. Меня не смущала перспектива выставить женщину вон, я не хочу изображать перед ней хорошенькую. Но такая нахрапистость злила. Видимо, у Тоши реально дела идут неважно, раз его матушка забыла гордость. Но вот я тут причем? У меня своих проблем хватает.
Я ничего не ответила тетке, лишь дошла до двери и закрыла ее. Моя спальня все больше напоминала клетку. Я одновременно скрываюсь в ней и заперта. И мне вдруг как-то по-звериному захотелось скулить и звать на помощь. Я никак не могла взять себя в руки и настроиться на борьбу. Может, действительно устала?
Звонить было некому. Катю я больше не тревожила, все подруги в столице. Хотя был один человек, с которым я могла и даже хотела связаться. И это желание становилось все сильней, перебарывало неловкость. В конечном итоге голосовой командой я набрала вызов. И пусть Кирилл Раус меня пошлет, чтобы я выкинула из головы его надежные теплые руки.
— Лика, да! — голос парня звучал бодро.
— Кир… — мой же тон вышел совсем глухим и сорвался. Я даже имя его не смогла произнести полностью. Не знала, что говорить дальше. А для полного счастья еще и всхлипнула.
— Анжелика, что-то случилось? — насторожился Раус. — Ты дома? Я сейчас приеду.
Хорошо, что он не стал пытать меня.
— Да, я дома.
Не знаю, сколько минут прошло, и сколько раз моя совесть порывалась дать отбой парню. Но я ничего не делала, лишь сидела на кровати и ждала. Тетя Нюра сунулась ко мне с приглашением к столу, но я отмахнулась. Сказала лишь, что ко мне сейчас приедут. Родственница попыталась устроить допрос, но я не стала ничего пояснять.
Звонок я услышала, и, судя по звукам, тетя спокойно открыла Кириллу. Я не вышла его встречать. Внутри все дрожало, мне хотелось встретиться с парнем уже у себя. Я услышала его голос на входе, приблизилась. Схватила, вроде за локоть, затащила в свою комнату и закрыла дверь. Мы все еще стояли близко, меня окутал его запах. И, наверное, именно он стал последней каплей. Я шагнула к парню, сняла очки и неловко ткнулась лицом в его грудь. Руками обняла его спину под курткой, с силой сжала в кулаках ткань рубашки. И впервые за много месяцев разревелась. Видимо, раньше у меня не случалось для этого подходящей компании.
Раус молчал и несколько секунд вообще не подавал признаков жизни. Потом я ощутила на своем затылке ладонь. Сильные пальцы сначала осторожно, потом смелее нырнули в мои волосы. Помассировали пылающую голову. Становилось легче.
— Шш, — отмер Кирилл, — всё хорошо.
Он так ничего и не спрашивал, просто гладил мою спину, затылок. Я чувствовала, как из меня выходит весь этот вязкий холод, который был со мной последние дни. Как становится легче дышать. Слезы унимались. Я начинала чувствовать неловкость за свою слабину. Но что теперь поделать? Оторвалась от парня, наспех вытерла слезы, надела очки.