Непорочная прихоть мажора
Шрифт:
Комплименты от этой девушки всегда смущали, но были самыми приятными. Лика кивнула в ответ на мой вопрос.
— Конечно, — она отстранилась, поймала мои пальцы, — послушай, Кир. Если ничего не выйдет, я… Я не хочу тебя держать. Больше всего я желаю, чтобы ты был счастлив, жил полноценной жизнью. Ты замечательный! Самоотверженный, добрый, сильный… Я не должна приковывать тебя к себе.
С каждым ее словом внутри меня копилось возмущение. Да, я понимал, она говорит так из любви. Но ее планы просто не укладывались в моей голове!
— Лика, давай раз и навсегда закроем эту тему. Я уже не знаю,
Анжелика распахнула свои чудесные глаза в удивлении, а потом весело рассмеялась.
— Люблю, — прошептала она, снова обнимая.
Операцию Анжелики назначили на субботу, в этом лечебном заведении не было четких выходных. Для меня такой расклад оказался счастливым, я мог находиться рядом и не пропустить работу. Ждал я, конечно же, внизу, в холле для гостей. Ведь это не совместные роды, а безумно сложное экспериментальное вмешательство.
Меня сразу предупредили — в этот же день меня к девушке не пустят. Но я все равно был здесь, на подхвате. Хотя что я мог бы сделать в случае чего, не понимал. Просто нарезал круги по отремонтированному помещению, глотал кофе, сидел на жестком стуле. Прокручивал в голове все наши общие минуты. Даже пытался понять, когда моя малявка стала мне самой родной? Ответ не изрисовывался, я как будто почувствовал это сразу. А если бы тогда я отказал Кате? Нет, мы все равно бы встретились. Но хорошо, что я успел вовремя.
— Кирилл, есть информация по вашей пациентке!
Низенькая медсестра за стойкой махнула мне рукой. Я подошел, она улыбалась.
— Операция прошла хорошо, всё как и запланировали. Вас пустят к ней, возможно, завтра.
Глава 21
Мне не хватало воздуха.
— А когда… будет ясно… сможет ли она видеть?
Блондинка приподняла брови.
— Точные сроки даст врач. Но могу предположить, не ранее чем через пару-тройку недель.
Меня пропустили к Анжелике на второй день, я смог явиться только поздно вечером. Она так обрадовалась мне, крепко взяла за руку. На ее лице и голове была повязка, но волосы оказались не тронутыми. Любимая смотрелась еще более хрупкой на больничной кровати.
Ни о каком разрыве она больше не вспоминала. Хотя мы старались вообще не поднимать тему будущего — теперь оставалось только ждать. Я общался с доктором, тот заверил — послеоперационный период проходит нормально. Все нужное у Лики было, за ней тщательно ухаживали медики. Я разрывался между работой и столицей. Выходные проводил с Анжеликой, иногда и среди недели не выдерживал, срывался и приезжал вечерами. Благо, расстояние в целом позволяло, и имелся надежный железный конь. Все же я правильно поступил, не продавая машину. А отданные стихи… Я даже о них не думал.
Вспоминал я о творчестве только поздними вечерами. Особенно в те дни, когда не ездил к Лике. Почувствовав, как в душе поднимает голову тоска, я хватал блокнот и ручку. Выплескивал на бумагу всё, что давило на душу. Иногда выходил
Домой я не звонил. Отец набрал мне один раз, чтобы узнать, чем закончилась история с деньгами на лечение Анжелики. Сообщил, что его предложение о помощи все равно остается в силе. Мама писала в рабочее время на ватсап, интересовалась, не умер ли я и не потерял ли совесть. На оба ее вопроса я ответил отрицательно. Пока я не знал, как сложится наше общение в дальнейшем. Мне было совсем не до того.
Забарский оказался откровенно занят последние дни — бизнес, семья. Я не посвящал его в свои проблемы, в этом не было нужды. Анжелика бы все равно не позволила находиться при ней сиделкой. И так отчитывала, мол, мотаюсь часто, не высыпаюсь. В общем, в строительной компании никто о моей ситуации не знал. Коллеги меня не трогали, я действительно стал довольно замкнутым, приятелей на новом месте не завел.
Нет, я совсем не чувствовал, что выдыхаюсь. Любовь к Анжелике давала мне тонну сил. Но иногда становилось тесно в этом вакууме — ведь даже поговорить о своих опасениях мне было не с кем. С Ликой я, естественно, оставался на позитиве. Никого больше в наш мир не хотел пускать. Только наедине с собой, в голове я перемалывал свои страхи и надежды. Так было и в очередной обеденный перерыв, когда я, вернувшись из кафе, решил выпить еще одну чашку кофе на кухоньке.
— Кирилл? Добрый день.
Я поднял голову — в помещение вошел высокий блондин, глава юридической службы компании. Я был давненько знаком с этим молодым мужчиной. Когда-то Дмитрий приглашал меня на корпоративный выезд в дом отдыха. Пытался так завлечь в свою фирму. Там я и увидел Георгия в первый раз. После выхода на службу к Диме я тоже не раз сталкивался с Альшанским.
— Привет, — чуть улыбнулся я.
— Составлю компанию? — тактично спросил Георгий. — Наверное, сегодня я выпью весь кофе. Дочка чем-то отравилась в ресторане на дне рождения племянника. В итоге выдалась бессонная ночь.
Мужчина плеснул себе напиток, сел за узкий столик сбоку от меня.
— Чего ты тут жалуешься? — на входе раздался женский голосок.
На кухню вошла Алиса, супруга Альшанского. Худенькая брюнетка трудилась у него помощницей, вроде бы, на полставки. Я слышал мельком, девочки судачили — такой график работы девушка получила из-за того, что растила ребенка с заболеванием. То ли глаза, то ли слух… Мне вдруг захотелось кое-что обсудить с этими людьми. Но как начать, я не представлял.
— Я просто предупредил, чтобы Кир успевал напиться кофе.
— Выкрутился!
Супруги рассмеялись.
— Как тебе работается, Кирилл? — поинтересовался Георгий. — Изначально ты не горел желанием идти на полный день в офис. Насколько я помню.
Я потер ладонью маленькую белую чашечку.
— Немного изменились обстоятельства, — признался я, — нужен постоянный доход.
— Ипотека? — оживился юрист. — Могу помочь.
Я улыбнулся.
— Спасибо, но дело не в недвижимости. Моя девушка сейчас проходит лечение в столице, платно.
Алиса ахнула.