Непорочность
Шрифт:
Под удрученный скрип пружин она уселась на кровати и подоткнула под себя полы фланелевой ночнушки, которую отыскала у Мэри Фрэнсис В комоде, – одну из тех, что носили еще бабушки.
«Черт побери, даже матрас скрипит веселее, чем радио, а Мэри Фрэнсис – ближайший живой эквивалент мученика за веру, – отметила она про себя. Для этой женщины не существует ничего, кроме жертвенности и моющих средств с дезинфектантами».
Она принюхалась и сжалась. Лизол. Квартира про воняла им насквозь. Можно подумать, она попала в пункт неотложной помощи.
Блю помнила о Мэри Фрэнсис такое, чему никто бы не поверил. Пока
«Это была наша главная ошибка, – бормотала Блю, нащупывая в темноте выключатель настольной лампы. – Такие не должны жить». От неожиданно яркого света она зажмурилась, но зато в мозгах у нее внезапно просветлело. Она спустила ноги на пол и трезво оценила свое положение.
Ничего хорошего. Ее пытаются убить, она вынуждена скрываться в одном из самых криминальных районов страны, ее подруга и «приманка» исчезла, а чем занята ее, Блю, голова? Медленными танцами.
С ним.
От одной только мысли о Рике внутри у нее что-то сладко заныло, будто котенок перевернулся на спину и раскинул лапки, чтобы ему почесали животик. Блю вдруг превратилась в томное, мягкое, манящее желание, кабак и священник? Дерьмо.
«Подними свою задницу, Блю. Пойди посмотри старые фильмы. Черт с ним, что телевизор – допотопная черно-белая „Моторола“ с заячьими ушами – принимает всего три программы, да и то только в хорошую погоду, И при этом гудит так, что слов не слышно. Плевать! Догадывайся, о чем идет речь, по движению губ»
Она собрала в кучу колючее шерстяное одеяло, подушку, будто набитую опилками, подумала и добавила к ним покрывало, и со всем этим скарбом встала с постели. Если уж она собирается смотреть телевизор в гостиной, надо хотя бы устроиться поудобнее.
– Крекеры «Риц», – пробурчала она, прихватывая упаковку с ночного столика и добавляя к своей куче, – Как же я без них!
Блю обшарила взглядом спартански обставленную комнату – в надежде отыскать еще что-нибудь подходящее – и заметила множество подушечек с вышитыми на них назиданиями и связанных крючком салфеточек. Плетеное кресло-качалка украшало угол, а на комоде стоял букет дешевых искусственных цветов. Именно такая обстановка виделась Блю в ее будущем личном аду.
– Господи, за что мне такое наказание? – спросила она вслух, озвучив наконец вопрос, который мучил ее весь день. Она имела в виду не только квартирку Мэри Фрэнсис, хотя, несомненно, жалоба включала и ее. Она сама в опасности с тех пор, как взяла на себя расследование гибели Брайаны. За ней следили, угрожали насилием и смертью. Сейчас отступать уже поздно, вопрос только в том, зачем она вообще ввязалась в это дело.
Блю тяжело вздохнула, пытаясь справиться с покрывалом, которое все время выскальзывало из рук. Ответ прозвучал у нее в ушах удивительно ясно: «Если бы не Блю, Брайана Мерфи была бы сегодня жива».
Как правило, в неприятных ситуациях Блю всегда умела уйти от ответственности. Наверное, это была своеобразная защита от всех гадостей, которые обрушила на нее мать.
В тот год материальное положение Бранденбургов резко изменилось к худшему. Отца Блю, председателя правления банка, обвинили в мошенничестве и упрятали в федеральную тюрьму. Сай Бранденбург не вынес публичного унижения и повесился в камере, оставив жену и дочь расплачиваться с долгами. Мать Блю была в совершенно невменяемом состоянии. Гуманитарное образование Блю плохо подготовило ее к мрачной реальности – у нее не было профессии, способной прокормить, но зато она слышала, что девушки для сопровождения могут заработать несколько тысяч за одну ночь.
Подстегиваемая в равной степени отчаянием и любопытством, она уговорила Брайану отправиться вместе с ней на встречу с пожилым господином, который владел и управлял агентством «Вишенки». Его звали Хейди Флейс, в прошлом он был судьей. Но когда, дело дошло до первого задания, Блю испугалась и ретировалась, зато Брайана оказалась настоящей искательницей приключений. Она не только частенько «сопровождала» известных толстосумов, но и регулярно звонила Блю, рассказывая о своих сказочных похождениях.
Блю по-настоящему завидовала ей, особенно когда Брайана начала говорить загадками. Она сказала, что влюбилась в одного клиента, которого сопровождала, и что они собираются пожениться, но подробности держала в тайне. Потом около месяца Блю ничего не слышала о подруге, а когда та позвонила в следующий раз, оказалось, что в жизни Брайаны все внезапно изменилось. В тот вечер ей предстояло сопровождать Уэбба Кальдерона, и она почему-то опасалась за свою безопасность. Она даже попросила Блю известить полицию, если не сообщит о себе в течение двадцати четырех часов.
На следующий день Блю узнала о гибели Брайаны. Известие это потрясло ее. Она не могла избавиться от чувства вины и до сих пор считала, что Брайана была бы жива, не уговори она ее тогда пойти на интервью.
Блю в волнении прижала к себе ворох вещей, который тащила. Именно из-за этого чувства вины ее занесло сюда, в этот мир, мир Мэри Поппинс, где теперь она ждет весточки от своей «приманки» И смотрит заставку-тест на экране телевизора… совершая настоящее насилие над собой.
Рыжий кот сидел на стойке для завтрака, прилежно вылизывая интимные части своего тела, когда Блю на конец ввалилась в гостиную, нагруженная постельными принадлежностями.
– Фэнг, – простонала она, – неужели нельзя без этого? Я так стараюсь не думать о мужчинах и сексе!
Кот посмотрел на нее взглядом, в котором ясно читалось «Если бы у тебя были эти штуки, да еще бы ты могла и добраться до них, уверен, ты занималась бы этим же, крошка». Она могла поклясться, что он подмигнул ей в ответ и тотчас вернулся к, своему бесстыдному занятию.
Чуть позже, закончив туалет, кот прыгнул ей колени и, довольный, свернулся клубочком на покрывале, в которое она закуталась. Блю устроилась на диване, окруженная всем необходимым, собираясь смотреть телевизор. Она была рада обществу кота и начала гладить его между ушками. От удовольствия кот упирался лапами ей в ноги, то выпуская, то убирая острые когти и мурлыкая, словно подвыпивший музыкант.