Непорочный оргазм и другие женские истории

Садаф Дана

Персонал кафе встречает нас более широкими улыбками, мы же оказываемся все ближе и ближе, но, невзначай соприкасаясь то плечами, то коленками, смущенно отодвигаемся. Так редко встречается человек, с которым можно поговорить, о чем-то действительно интересном, что каждая встреча с Франком похожа на разворачивание презента, упрятанного во множество коробочек и бесчисленные слои оберточной бумаги. Кажется, сейчас увидишь, что же там внутри, но тебя ждет очередная загадка. И процесс этот так захватывает, что спешить не хочется. Он дарит мне милые подарки. Не бросает пыль в глаза, не покупает, но постоянно демонстрирует, что думал обо мне, что знает мои интересы. Например, камушек, защищающий от дурного глаза, или браслет, приносящий удачу, закладка для книги, или мини-версия любимой раскраски и карандаши. Мы ходим в кино смотреть мультики, гуляем по ночным улицам, держась за руки. Между нами возникает хрупкая близость, и иногда я чувствую, будто бы мне снова 16 лет, и я на летних каникулах.

Однажды мы лежим на траве в парке, раскинув руки и глядя в сверкающее небо. “Расскажи

мне свой самый большой секрет, – прошу я. – А я расскажу свой”. – Мне всегда казалось: чтобы понять, твой ли это человек, нужно узнать его горькие тайны и поделиться своими. И если окажется, что вы можете принимать друг друга со шрамами и ранами, если вам хватит смелости обнажить души, то можно перейти к знакомству на уровне тел. У меня множество тайн и секретиков, заботливо спрятанных под стеклышками в саду души. Эти – под розовым кустом сердца, другие – у причудливо изогнутых корней семейного дерева, и множество – на полянке с незабудками. Я надеюсь узнать по-настоящему ценный секрет Франка, иначе мне тоже придется делиться чепухой вроде поцелуя с девушкой в студенческие годы или историей о том, как я таскала мелочь у мамы из кошелька. И тогда мы не сможем действительно глубоко коснуться друг друга.

Я закидываю ему проверочную историю, которая звучит достаточно драматично, чтобы настроить собеседника на нужный лад и помочь ему раскрыться. Не подумайте, я не играю, мне правда важно знать: его разговоры о духовности – дань модным трендам, или он и правда способен принимать без оценки. До этого момента он поражал меня своими рассуждениями о жизни. Парень без образования, с подросткового возраста играющий в клубах и знающий всю подноготную ночной жизни, познававший добро и зло, наблюдая за завсегдатаями закрытых вечеринок, выработал свой личный кодекс чести и этические принципы, которые помогли не схватить звезду, не подсесть на наркотики, не остаться этаким Маленьким Принцем, не разрушить здоровье. Франк не разочаровывает меня и на этот раз. Он открывает мне настоящий, жирный такой секрет: его мать была незаконнорожденной дочерью танцовщицы и молодого человека из богатой знаменитой семьи, семья отца не признавала ее много лет, пока девушка не достигла успехов на спортивной арене, и о ней не заговорили в СМИ. Абсолютно киношная история. Я уже знаю, что мать для него – святая, он любил ее невероятно и страдает от утраты (она ушла несколько лет тому назад после долгой болезни). Тут он не может быть объективным, в каждом слове – желание защитить мать от невзгод, выпавших на долю этой женщины, готовность сражаться за нее со всем миром, злость на отца, не ценившего и обижавшего ее.

Именно этого всегда ожидала от меня моя мама, родившая меня вне брака, наперекор мнению родителей и общества, и всю жизнь скрывающая за панцирем рьяного феминизма ранимость и беспомощность одинокой женщины. В отличие от Франка, я так и не смогла увидеть мать в ореоле святости – наоборот, критиковала, осуждала, винила в том, что расту в неполной семье, отказывалась давать ей поддержку, сама не имея опоры. Любовь к матери привела Франка к духовным поискам, меня же на этот путь толкнуло непринятие своей. Даже в этом городе мы оказались из-за наших матерей: я бежала от удушающей материнской любви, сломя голову, схватившись за первое предложение о переезде, Франк оказался тут благодаря посланию с того света, полученному от медиума, с которым он встретился вскоре после похорон главной женщины своей жизни.

Говоря о маме, я тоже не могу быть объективной: столько боли и детских обид всплывает, что они пугают меня саму. Я рассказываю историю своего рождения, взросления и побега. Какое-то время мы просто лежим в тишине, каждый со своей болью, а потом Франк целует меня в лоб. “Я никогда не целовал так ни одну женщину, кроме мамы”, – шепчет он. И пусть мы в городском парке, незримый, но хорошо ощущаемый мною, плотный и искрящийся, энергетический шар единения окутывает нас, переносит в отдельное пространство. Только через тайны узнаешь родную душу, только через истории – понимаешь, что за карма привела тебя к этому человеку. Именно в это мгновение нам не нужно больше говорить, мы просто вдыхаем друг друга. Даже земля под нами оживает, откликается сближению двух миров, огненными змейками по ней растекается энергия, ее жар раскаляет южную ночь до предела. Вот уже много месяцев я не знаю, как объяснить случившееся. Мы лежали на пылающей траве, на пионерском расстоянии, и Франк касался моей ладони лишь кончиками пальцев. Он что-то говорил, но я больше не разбирала слов. Все мое внимание сместилось на ощущения в позвоночнике, который был словно объят огнем, и сотни маленьких тоненьких корешков уходили от него глубоко глубоко в недра земли, а я была древней старухой и юной девушкой одновременно, я знала все, что было, и все, что будет. Жаркий цветок Кундалини распускался внутри, и волны энергии, пробегающие от кончиков пальцев ног до макушки, становились все сильнее и сильнее. В этом переживании не было ничего сексуального, но, в то же время, я не ощущала ничего более чувственного ни до, ни после того вечера. Один за другим я испытала два мощнейших оргазма, вместивших в себя и меня, и обалдевшего Франка, и ночной парк, и душный город, и ласковое море, и горящую землю, и подмигивающие звезды. Это было так необычно и удивительно прекрасно. Наверное, что-то подобное и должно происходить, когда мужчина и женщина сливаются, как две вселенные, не только на уровне тел, но и на уровне душ. Так здорово, что в моей жизни был этот невероятный опыт, и как грустно, что мы оба оказались к нему не готовы.

Этот вечер изменил

все, но далеко не в лучшую сторону. Нам так нужно было время, чтобы неспешно узнавать друг друга, однако теперь, при встрече, желание захватывало нас, и мы не могли общаться, как раньше. Какую бы тему мы ни подняли, все сводилось к обсуждению двух непорочных оргазмов, что приводило меня в отчаяние: все слова были ничтожны в сравнении с пережитым. Франк страдал от полного непонимания происходящего, а ведь ситуация и вправду была абсурдной. Девушка, которую он даже не целовал, обвиняла его в вожделении. Я умирала от желания повторить тот невероятный опыт, но надежда таяла вместе с тем, как рушилась наша близость. Откровенные беседы, что были так дороги для меня, раньше дарившие мне чувство родного человека рядом, внезапно стали сухими и скомканными. Прежде у нас не было запретных тем, теперь же табу стала наша общая тайна. Мне кажется, той ночью мы получили в дар возможность прикоснуться к чему-то большему, но так и не сумели распорядиться подарком. Мы могли бы стать парой, о которой говорят: “Один плюс один равно одиннадцать”. Но вместо этого замкнулись, отдалились друг от друга и вскоре разошлись. Не знаю, найду ли я когда-нибудь точный ответ, что стало причиной моих ощущений той ночью. Могу лишь догадываться, что доверие, близость, открытость, предчувствие тех возможностей, что были бы у нас, стань мы парой, позволили нам обменяться энергией на новом уровне. И пусть мы успели накопить обид и претензий, до того как полностью потеряли друг друга из виду, я всегда вспоминаю о том коротком летнем романе с улыбкой и благодарностью: я открыла для себя, что возможен абсолютно другой опыт соединения мужского женского, и уже это делает все не случайным.

Вопросы:

1. Как ты понимаешь откровенность в отношениях?

2. Какие действия со стороны твоего партнера подходили бы тебе как проявления откровенности?

3. Какие действия с твоей стороны могут служить проявлением откровенности?

4. Какие твои личные качества могут быть помощниками в проявлении откровенности?

Билет в один конец

“Знаешь, мы уже столько лет не вместе, а она до сих пор мне снится”, – симпатичный брюнет в идеальном костюме делает хороший глоток виски, ставит бокал на стол и долго смотрит на свои руки. Я тоже молчу. Знаю: когда боль в его сердце, распустившись цветком хризантемы, станет не такой острой, он продолжит рассказ. Люблю эти минуты рождения новой истории, а то, что у парня она будет стоящей, я почувствовала сразу же, как только увидела его в доме у N. Все уже хорошенько набрались, когда мне удалось наконец-то подобраться к нему.

“Ты просто красавчик, или есть еще что-нибудь интересное в твоей истории?” – приходится говорить громко, чтобы перекричать музыку. Его брови взлетают вверх, но уже через секунду широкая улыбка обнажает крупные белые зубы. Он обводит взглядом комнату, где тонкие девушки на высоченных шпильках томно покачиваются под звуки босса-новы, а захмелевшие мужчины, лениво развалившись в креслах выбирают, какую из красоток увлечь наверх, в одну из пустых комнат огромного дома N. Тут всегда отличные вечеринки – алкоголь, наркотики, классная музыка, самые свежие кобылки. Когда-то я была одной из них, так и познакомилась с N. Теперь же организовываю красоток на клубные и частные вечеринки, и собираю истории.

Я допускаю, что ад и рай могут находится где-то в других мирах, но у чистилища есть конкретный земной адрес. Неудивительно, что именно здесь, в Мегаполисе, где время не подчиняется мировым законам, где обнажаются все усердно скрываемые местечки на телах и душах, – встречаются самые удивительные истории. В этом городе временщиков и командировочных можно получить все, о чем бы ты ни мечтал, – деньги, удовольствия, секс, наркотики, славу и власть. Но город берет дорого за исполнение желаний, и чаще всего ты оказываешься не готов к выставленному счету, а оплатив, обнаруживаешь, что владеешь блестящей подделкой.

“Давай найдем более уединенное место, – говорит он с улыбкой и кивает в сторону большой террасы. Мы устраиваемся в плетеных креслах, скрытые живой ширмой из разросшейся бугенвиллии. – Я встретил Лию, когда учился в университете. В те годы я жил, будто возможности мои безграничны: я был лучшим студентом, профессионально играл в футбольной команде; в отличие от моих друзей, всегда имел деньжата в кармане и водил хорошую машину, даже баллотировался в студенческий парламент. Младший ребенок в большой семье, я словно пытался обойти всех моих братьев и сестер сразу, и в будущем видел себя, как минимум, директором международной корпорации. Лия участвовала в моей предвыборной кампании. Миниатюрная шатенка с огромными карими глазами, как у Бэмби. Несмотря на маленький рост, она была великолепно сложена: высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Но самое главное, что привлекло меня в ней, – абсолютное равнодушие к моей мужской харизме. Выбравшись из маленького провинциального городка и из-под присмотра большой католической семьи, я позволял себе многое – я имею в виду девушек. Тем более, парни из спортивной команды всегда окружены поклонницами, и чаще всего мне не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы затащить в постель очередную красотку, девушки сами откровенно предлагали себя. И я, с азартом, свойственным 20-летним, этим пользовался. Знаешь, это ведь было не только про секс – я хотел узнать женщин. Я верил, что смогу написать что-то вроде энциклопедии, которая объяснит, как же вы устроены, раскроет секреты успешного общения. Я проводил практический эксперимент, но, если проще сказать, я трахал все, что движется”.