Непорядок вещей
Шрифт:
К четырем пришла горничная, которая убирала дом дважды в неделю. Обе дочери Трейси Миллер пошли в школу, и она каждый день с девяти утра убирала в чужих домах. Заказов было так много, что к Мойре она могла приходить только во второй половине дня. Правда, Мойру это не очень устраивало, потому что ровно в шесть возвращался домой Брайан Уингрейв, который не любил заставать в доме уборщицу. Но что Мойра могла с этим поделать? Ей нужна уборщица, пусть даже похожая на Синди Кроуфорд, стройная, как девушка, и с косой до пояса.
Трейси была
Но сегодня Мойра сама подозвала Трейси под предлогом, что на зеркале остались следы от пальцев и кофейный столик плохо отполирован. На самом деле ей хотелось поделиться новостью хоть с кем-нибудь, а общаться с Трейси — все равно что с кирпичной стеной.
Трейси ее молча выслушала, продолжая вытирать пыль, а когда Мойра закончила, сказала только:
— Бедная мать.
— Я то же самое сказала полисмену: «Бедная мать». Но как они найдут похитителя девочки, если скрывают этот случай от общественности?
— Не знаю.
Вскоре пришел Брайан и принес вечернюю газету. Как Мойра и предполагала, о похищении ни слова, как и в шестичасовых новостях «Би-Би-Си». В семь часов она заплатила Трейси двадцать пять фунтов, и, конечно, забыла взять с нее слово «не сообщать никому об их разговоре». Но кому она скажет? «Никому», — решила Мойра. Уборщица, что с нее возьмешь.
Молчаливая и замкнутая Трейси вернулась в дом на Кингсбрукском проезде. Мойра Уингрейв очень удивилась бы, узнав, где она живет и что находится в этом доме. Но проблему домашнего насилия миссис Уингрейв считала личным делом супругов, неинтересным «общественности».
Трейси открыла входную дверь своим ключом и прошла через весь дом в сад, где в это время обычно играли ее девочки. Но нашла там одну Тесним Фаулер, которая собирала брошенные детьми игрушки. Тесним сообщила Трейси, что ее дочери смотрят перед сном телевизор.
— Спасибо, ты прелесть, — поблагодарила ее Трейси, которая охотно общалась с теми, кто ей нравился. — Представляешь, в квартале миллионеров похитили девочку. Мне рассказала об этом старая сплетница, у которой я работаю. Девочке года три, она из очень богатой семьи. Не зря говорят, что не в деньгах счастье.
— Похитили? — ужаснулась Тесним. — Девочку?
— Да, Сандру Как-то-там. Красивое имя. Если у меня еще родится девочка — только не от него, боже упаси — я назову ее Сандрой.
Но Тесним ее уже не слушала.
— Это педофил! — завопила она. — А там мои детки! Это педофил ее похитил!
Глава 11
Утро
Мария Майклз собиралась на работу к половине девятого. Она подняла с коврика «Сан» и пошла на кухню, где пила чай с круассаном. Ее мысли вертелись вокруг вчерашнего телефонного разговора с Тесним Фаулер, о котором знал пока лишь Монти Смит; ее сожитель. С другими она еще не успела поделиться, потому что Тесним звонила в половине одиннадцатого, выстояв большую очередь к телефону «Убежища».
Мария не сомневалась, что передовица сегодняшней «Сан» будет посвящена похищению девочки. Но она не нашла ни слова не только на первой полосе, но вообще во всей газете. Что это значит? Мария отнесла чай Монти, — он был безработным и все еще валялся в постели, — и спросила, что он думает по этому поводу.
— Нельзя же так, — изрек он, принимая из ее рук чай и газету. — Такое событие, а они молчат. И по телику ничего, и в газетах. Представь, как бы мы переживали, если б у нас были дети?
— Да уж, ты бы просто озверел. Но я лично виню не газетчиков, а полицию.
— Да, они всегда на стороне преступников, — согласился Монти. — Их послушать, так всякие педофилы, насильники, грабители, убийцы и тому подобный сброд — сама невинность.
— Надо предупредить людей. Перед работой позвоню Рашель. О Боже, я опаздываю!
Итак, в спешке Мария позвонила Рашель, но, забыв имя девочки, сказала, что пропала Шона или Шана, или что-то вроде, а полиция бездействует. Рашель тут же перезвонила Бренде Босворт и раздула историю до сенсации. По ее словам выходило, что девочку прямо из кровати похитил Томми Смит и увез на краденой машине. Бренда поинтересовалась, почему об этом ничего нет по телевизору и в «Миррор». Рашель ответила, что полицейские таким образом пытаются скрыть, что они выпустили Смита на свободу.
Именно в эту минуту из уст Бренды впервые прозвучало название, затем подхваченное газетчиками. Имея в виду себя, Мирослава, Колина Крауна, Джо Хебдена и чету Кинанов, она произнесла:
— Кингсмаркэмской шестерке пора действовать!
Бренда забежала к Ширли Митчелл (которая, правда, уже знала главную новость от сестры), объявила, что собирает Кингсмаркэмскую шестерку, погрозила дому Смита кулаком и отправилась мобилизовать Хебденов, Миксов и Краунов. А Ширли поднялась на второй этаж, выглянула из окна спальни, откуда хорошо просматривался двор Смитов, но не заметила ничего нового. Там все так же валялась ржавая кровать, правда, сорняки выросли почти на целый фут.