Непоседливая ученица "Ледяной Императрицы"
Шрифт:
Он тоже ухмыльнулся:
– Если уж я достигну такого, то ты буквально сгоришь до того, как сможешь мне навредить.
Асами снова хлопнула его по щёчкам, на этот раз сильнее. И на его лбу можно было рассмотреть, как начала пульсировать вена.
– Если только не прибью тебя раньше!
Глава 5. Прекрасный учитель
Когда они проходили мимо стражников, те смотрели на них, как на прокаженных. Еще бы! Уходили целые, а пришли побитые. Причем вернулись вместе.
Кенджи чуть ли не в лицо кинул им приглашение
Осталось пройти не так много. Но сейчас ему предстояло подняться на гору. И Асами, к сожалению, с каждым шагом не становилась легче. Поэтому его движения заметно замедлились.
Он еле передвигал ногами. Попросить помочь стражников он не мог. У них был свой пост, который они не могли оставить. Да и судя по тому, какие противные это были люди, они бы и не стали помогать.
Асами было неловко. Ей хотелось сказать, что, может, она сама дойдет? Что она справится. Но Асами знала, что это явная ложь. Стоило бы ей только ступить на ногу, как она тут же подкосилась бы и упала. И она всё равно была уверена, что Кенджи не признается, что ему тяжело. Гордость не позволит.
Кое-как, уже заваливаясь из стороны в сторону, он поднялся на самый вверх. Решив для себя, что теперь спускаться отсюда он будет только в случае крайней необходимости. И по праздникам.
Потому что тысяча ступенек – это тяжелое испытание.
Вход в орден не преграждали никакие заборы или ворота. Тут стояла большая триумфальная арка, которая представляла собой массивное внушительное сооружение, выполненное из светлого мрамора с золотым орнаментом и инкрустированными драгоценными камнями, подчеркивающими отдельные части ее каркаса. Её высота и размер были грандиозны. Она спроектирована таким образом, что смотрящие на неё испытывали страх перед её величественным присутствием.
Кенджи восхитил вид арки, но, пройдя сквозь неё, в его глазах зародился еще больший восторг.
Со всех сторон его окружали величественные павильоны с изогнутыми крышами и черной лакированной черепицей. Он успел разглядеть лишь несколько названий, прибитых выше входа. «Павильон мудрости» «Павильон внутреннего покоя» «Павильон… удовольствия»? Он особенно обратил внимания на последний. В его голову стали лезть различные неприличные мысли. Он то думал, что заклинатели в основном пытаются воздерживаться от земных наслаждений. Получая упоение только от вечных медитаций и занудных учений. Но то, что он прочитал. Это же то, о чем он думает, да?
Слева за этими зданиями можно было разглядеть самое высокое и массивное строение здесь. С его позиции был виден только большой балкон с балюстрадой и развивающуюся у его входа органзу молочного цвета. Скорее всего, это был особняк главы ордена.
Спереди, прямо посередине двора, стоял памятник мужчины. Он был высечен из мрамора. Роскошная ханьфу* с длинными широкими рукавами придавали ему величественный вид. Руки он завел за спину, а хмурый взгляд мужчины был устремлен далеко вперед. Он также явно был преклонного возраста. На его лбу были высечены морщины, на щеках впадины. А волосы были длинными и сверху собранными в пучок.
Кейджи не знал, кто это, но статуя излучала могущество и
А за ней возвышалось дерево вишни, у корней которого стелилось изобилие цветов красной паучий лилии. Контраст розовых и красных лепесток завораживал взгляд. Но хоть Кенджи и восхищала архитектура этого места, у него была задача. Как можно быстрее доставить свой груз.
Хоть и была ночь, тут сновало множество людей в различной по цвету и статусу одежде. Каждый был увлечен своими делами и не обращал на них никакого внимания.
Кенджи уже хотел спросить Асами, куда конкретно её нужно отнести, пока его мысли не прервал грозный голос:
– Асами, ты снова нашла проблем себе на голову!
Она подняла голову, посмотрев в сторону, и только тихо сказала:
– Учитель…
Кенджи тоже посмотрел туда и разглядел мужчину, быстро стремящегося к ним.
Его белые одежды развивались на ветру, когда он поспешным шагом приблизился к ним. Воротник его ханьфу, как и манжеты, были аквамаринового цвета. Его черты лица были изящными. Прямой нос, утонченный подбородок, прямые, согнутые в хмурости брови, лисьей разрез тёмных глаз. И длинные черные волосы, собранные в хвост. Его кожа была словно фарфор. Конечно, Кенджи не трогал этого мужчину, но он был уверен, что на ощупь она была гладкая как шёлк.
У этого человека была внешность небожителя. И выглядел он очень молодо. Но Асами назвала его… Учителем?
Значит, этому человеку должно быть больше двадцати пяти.
Этот прекрасный незнакомец ни разу не посмотрел на Кенджи. Всё его внимание досталось лишь одной Асами. Стоило ему только приблизится, как она тут же нахохлилась, словно птица, и втянула голову.
Асами прекрасно знала, какой в гневе её учитель, и ей не хотелось снова стоять на горохе или быть побитой палкой. У него явно были садистские наклонности, и он никогда не жалел её, когда она как-то косячила перед ним.
Каждый раз, когда он смотрел на неё, проходя мимо «Павильона Экзекуций» его губы будто бы искажались в лёгкой злобной ухмылке, когда он видел, как она уже битый час стоит на горохе, опираясь руками о пол. Асами никогда не могла достойно принять наказание. Поэтому каждый раз ей прибавляли либо удары, либо часы. Асами как-то пыталась уговорить учителя, чтобы вместо телесных наказаний она бы лучше разгребала барахло в библиотеке. Но каждый раз получала отказ. Он говорил, что тогда она точно ничего не поймет и, скорее всего, будет отлынивать. И он был чертовски прав.
Учитель сначала хотел разразиться гневной тирадой и проучить её немного, наказав как-то похлеще. Но, увидев поближе, в каком состоянии находилась её нога, тут же застыл на месте и не смог сказать ни слова.
Издалека он видел ее повернутым другим боком, сидящей на хребте незнакомого ему парня. И так взбеленился по непонятной причине, что хотел устроить скандал, не разобравшись в ситуации. Этот человек был слишком яростным. Его могла вывести из себя любая мелочь. Он любил, когда все следуют правилам и придерживаются хорошего, послушного поведения. Но Асами была вовсе не такой. Она была взбалмошной, активной, вечно лезущий не в свое дело. И она не любила ограничения.