Непослушное дитя биосферы

Дольник Виктор Рафаэльевич

Кстати, один из таких парадоксов — это почему о многом не принято говорить? Почему неприлично говорить не о пороках или недостатках человека, а о том, что естественно, необходимо и обязательно, без чего нас бы просто не стало? О дыхании — пожалуйста, о пищеварении — тоже, даже о смерти можно, а о том как мы себя воспроизводим, — нельзя?!

Этот рассказ — о том, что всех интересует, о чем все думают, в чем всем важно разобраться, но говорить не принято. Его прочли бы все и всем он что-то дал бы, но, прочтя его, многие все же скажут, что печатать его неудобно. Парадокс темы. В конце статьи читатель найдет разгадку и этого парадокса — почему эта область как бы запретна для человека.

Половое поведение и воспроизводство — все ли тут ясно вам?

Зададим нелепый на первый взгляд вопрос: зачем люди ведут половую жизнь? Если вы ответите, что для продолжения рода (т.е. что половое поведение человека — это репродуктивное поведение,

унаследованное от животных предков, имеющее своей единственной целью размножение), то вы будете, конечно, правы. Но тогда вы никак не объясните, почему ведут половую жизнь и те люди, которые уже не собираются размножаться или, более того, совсем не хотят, чтобы их половое общение завершилось рождением ребенка. Значит, не только для этого. А для чего еще? Вы скажете, что для удовлетворения половой потребности, которая заложена в каждом человеке: и мужчине, и женщине. И будете опять правы. Но тогда возникает вопрос: откуда возникла такая избыточная по сравнению с необходимой для репродукции потребность, чему служит? Ведь в природе все имеет или имело какую-то цель. Если вы, подумав, ответите, что потребность вести регулярную половую жизнь досталась нам в наследство от животных предков, то, конечно, не ошибетесь, но вы окажетесь в тупике, когда узнаете, что такого нет почти ни у одного вида животных, что способность женщины вести половую жизнь непрерывно с момента полового созревания — такая же уникальная особенность человека, как пользование огнем и речью. Но если это особенность человека, то и возникла она в процессе формирования человека, тесно с ним связана. Эта гиперсексуальность женщины (и как следствие — перманентное сексуальное общение полов) не рудимент, как волоски на руках или способность человека шевелить ушами, а новоприобретение, как прямохождение, изготовление орудий или речь. Поразительно, не правда ли? И непонятно. Это было непонятно всегда. Обратимся к этологии и попытаемся выяснить, для каких еще целей, помимо оплодотворения самки, используется половое поведение у животных.

Познакомимся с репродуктивным поведением животных

У животных репродуктивное поведение образует цикл последовательных инстинктивных реакций, обусловленных внутренней мотивацией и внешними стимулами. Под влиянием внешнего фактора (например, определенной длины светового дня) или внутреннего «календаря» половая система животного переходит из неактивного состояния в активное. Об этом сообщается другим особям изменением внешнего вида (вспомните брачные наряды самцов лосося или тритона), выделением особого запаха или особыми звуками (вспомните пение самцов лягушек и птиц, рев оленей, вопли кошек). Активированная половая система выделяет половые гормоны, которые воздействуют на соответствующие центры мозга, активируют программы репродуктивного поведения.

Семга, как и многие другие лососевые рыбы, размножается раз в жизни, после чего умирает. Перед размножением самец, ранее не отличимый от самки, под влиянием половых гормонов преобразуется. Его челюсти так искривляются, что он не может питаться.

Животное приступает к демонстрации своего состояния. Демонстрация оставляет равнодушными особей с неактивированной половой системой, но у особей активированных она, как ключ замок, отпирает ответные инстинктивные программы. Особи того же пола стимулируются к демонстрации того же поведения. В результате начинается соревнование в исполнении программ, причем каждый стремится превзойти остальных. Отношение соперничающих друг к другу бывает разным — от мягкого соревнования или жесткой турнирной борьбы по правилам до яростного антагонизма. Соответственно одни виды, например травяные лягушки или комары-звонцы, мирно демонстрируют в группах, образуя нечто напоминающее танцы с песнями, другие, подобно территориальным певчим птицам, демонстрируют каждый на своей территории, третьи, как турухтаны, тетерева, устраивают турнирные бои на токах, а четвертые, как коты, например, яростно и беспощадно атакуют соперников. Соперничество, как известно, есть и у мужчин, и оно может принимать все формы — от мягкого соревнования до яростного столкновения.

Соревнование обеспечивает наблюдающим его особям другого пола возможность выбора брачного партнера. Соревнование не только взаимостимулирует особей одного пола, но и расслаивает их. Токующих успешно — подстегивает, а проигрывающих — подавляет, не позволяя генам слабых особей перейти в следующее поколение. Итак, у огромного большинства видов репродуктивная система и самцов, и самок активируется раз в год, на короткий брачный период. В остальное время она неактивна, и нет ни полового поведения, ни интереса полов друг к другу. Пары на это время обычно распадаются, хотя у некоторых видов они сохраняются благодаря общим инстинктам заботы о потомстве или индивидуальной

привязанности.

В большинстве случаев к началу следующего брачного периода потомство достигает самостоятельности и покидает родителей. Если потомство несамостоятельно более года, самки либо пропускают следующий сезон размножения (крупные хищные птицы, например), либо вступают в новое размножение, имея при себе несамостоятельных детенышей (медведи, волки, львы, ластоногие, обезьяны).

Есть и иная стратегия: цикличны только самки, а самцы сохраняют способность спариваться постоянно. Таковы кошки, собаки, обезьяны, в том числе и человекообразные.

Мужчина прост, а женщина полна загадок

В том, что мужчина всегда готов и способен к половым контактам, нет ничего особенного — это просто унаследовано от предков-приматов. Как и положено у таких видов, мужчины демонстрируют женщинам интерес к ним не в определенный сезон, а всегда. Но есть одно важное отличие. Самка нечеловекообразной обезьяны может быть оплодотворена только во время овуляции, в течение нескольких дней в году. Такой цикл называется астральным. О наступлении овуляции она сообщает несколькими путями: видимым увеличением наружных половых органов, запахом их выделений, набуханием молочных желез и демонстративным поведением, так что самцы обезьян сразу знают, какой самке адресовать свое половое поведение, а какой — нет.

У человекообразных обезьян овуляции происходят ежемесячно, сопровождаются видимыми изменениями половых органов, и самцы их узнают. В отношении женщин такой ясности нет. У них, как и у человекообразных обезьян, овуляции наступают очень часто, ежемесячно, но момент этот (в отличие от человекообразных обезьян) не имеет никаких внешних проявлений. Момент овуляции (он приходится на середину менструального цикла) у женщин скрыт не только от мужчин, но и от самой женщины! От природы, врожденно, ни женщина, ни мужчина не знают, когда половой акт может привести к зачатию, а когда — нет. Более того, если самец обезьяны даже ошибся бы в состоянии самки, это ни к чему бы не привело: ее половая система заперта для полового акта, а отношение к нему резко негативное, и обезьяна самца отгоняет. Женщина же способна к половому акту не только в течение всего месячного цикла, но и во время беременности, и во время кормления ребенка грудью. В соответствии с такой физиологической способностью женщине всегда небезразличен интерес мужчин, она демонстрирует себя непрерывно. Увеличенные при овуляции молочные железы были у приматов одним из сигналов готовности самки к размножению. После овуляции они, как у всех млекопитающих, редуцируются до почти незаметных размеров. У женщин эта очень удобная обратимость разрушилась, и железы пребывают всегда в увеличенном состоянии, сигнализируя постоянную готовность.

Вот какие поразительные перестройки физиологии поведения женского организма произошли на пути превращения обезьян в человека!

Выбор партнера: кто кого выбирает?

Вернемся к описанию репродуктивного цикла. Во время демонстрации происходят выбор репродуктивного партнера, индивидуализация объекта, на который направлено дальнейшее поведение. Инициатива выбора у противоположных полов всегда неодинаковая. Один пол выбирает, а другой только соглашается или нет. Токующий на своем гнездовом участке самец певчей птицы не ищет самку: самки сами посещают его участок, и одна из них остается. Самки тетеревов наблюдают за турниром самцов на току и спариваются с победителем. У этих видов инициатива выбора за самкой. У других видов, в том числе у приматов, самец выбирает самку. Обычно более ярко украшен и больше демонстрирует себя тот пол, которого выбирают. Если этот принцип приложить к человеку, то мы бы сказали, что инициатива выбора не принадлежит женщине, раз она больше нуждается в украшении себя, чем мужчина. У животных особь противоположного пола отвечает на выбор либо согласием образовать пару, либо отказом, то есть она выбирает среди выбравших ее претендентов. Так обстоит дело и у человека, но не у его ближайших родственников — человекообразных обезьян. У них самка совершенно подавлена и лишена всякого выбора.

Где выбор — там и половой отбор

Биологическая цель соревнования и выбора состоит в том, чтобы обеспечить воспроизведение наиболее полноценных особей в первую очередь, и чтобы воспрепятствовать размножению неполноценных. В инстинктивных программах самки заложено стремление заполучить для своих потомков гены от выдающегося самца. Она узнает его по ряду признаков, которые действуют на нее тем сильнее (восхищают ее), чем ярче они выражены. Объединяя такие признаки, мы видим, что это самец крупный, идеального сложения и раскраски, с сильным запахом, мощным голосом, с четкими проявлениями вторично-половых признаков, отражающих уровень секреции гормонов, четко исполняющий видовую программу токования, сумевший достаточно прожить, победитель турниров, захватчик прекрасного участка и т.п. Здесь нам, читатель, уместно вспомнить, что у девочек-подростков воображение порождает некую модель «прекрасного принца».