Непостижимый
Шрифт:
– Чё это изнеженному? Пошёл ты! Выживать буду, вот чё делать!
– Ну ну… Дребезг бахвальных слов… И не больше.
Алекс затягиваясь, передаёт трубку другу. У него снова звонит айфон. Парень достаёт его и не поднимая головы с пола, в таком положении, отвечает:
– Аллё! Снова тишина. —нервно. – Таня Ли, если это ты, то ты просто дура тупорылая!
Макс улыбается.
– Ты меня, достала, ты это понимаешь? Ты понимаешь этот факт? Меня ещё никто и никогда так не доставал, дефективная! Не звони мне больше! Не беси меня!
Алекс убирает телефон от уха, продолжая ругаться:
– Бесит,
Макс смеётся.
– А ты чё ржёшь? Чё ржёшь придурок?
– Да сам ты! Лол! Я ваще не над тобой псих!
– Да ладно, а над кем?
– Представляешь, какими были бы мы после краха цивилизации, во время постапокалипсиса, в одежде из кожи или шкур диких животных, с топором на поясе, в жилище, типа вигвама… Такой трэшак. Жесть.
– Не ссы, мы индейцами не будем, и кони двинем мы в цивилизованном мире, мире рекламной вакханалии, мире брэндов, гаджетов, девайсов, сдохнем старыми от цирроза печени или инфаркта на борту собственной яхты… Либо молодыми, банально подцепив СПИД, гуляющий по мегаполису, от какой-нибудь пущенной по кругу тёлки.
13
Парни качаясь, спускались по ступенькам со второго этажа. У Алекса в руке бутылка хэннесси, а у Макса незажженная сигарета во рту.
– Кстати о тёлках и СПИДе, я сегодня отжарю кого-нибудь или нет? – говорит Росс.
– После всего, что мы сегодня приняли, ты серьёзно думаешь, что у тебя может быть хоть какая-то эрекция?
– Ну там разберёмся, я его заставлю! Пошлёпаю как надо, будет работать.
– Мы едем ко мне зырить киношку!
– А тёлки нам чё, помешают в этом?
– Конечно. Будут отвлекать от просмотра, как это всегда бывает, не дадут сосредоточиться на действии, своими частями тела, которыми их мам наградила…
– Да брось, давай кого-нибудь с вечерины захватим, ну или в салон заедем?
Алекс уже не слушал друга, его внимание привлекла Марго, которая на первом этаже пробиралась через гостей к нему навстречу, судя по всему сказать что-то важное. Девушка была вся заплаканная, слёзы текли по щекам, перемешиваясь с тёмной тушью.
– Ну так чё, Гром? Чё насчёт тёлок? —не унимался Росс.
– Отвали! – парень торопливо спустился вниз и столкнулся с сестрой лицом к лицу.
– Алекс… – говорит Марго.
– Чё с тобой? Что-то случилось?
Марго, прикрыв рот от эмоций:
– Папа…
– Чё с ним? Ну говори чё с ним, не молчи!
– У него был инфаркт. Мне только что звонила его прислуга, она вызывала врача, врач сказала – тромб оторвался и… Он умер.
Алекс поменялся в цвете лица. В один миг он протрезвел. Парень швырнул от злости на пол недопитую бутылку хэннэсси. Бутылка разбивается вдребезги. Гости в замешательстве остановили взгляды на нём. Не теряя ни секунды, Громов поспешил на выход. Марго и Макс ринулись за ним.
14
На улице была глубокая ночь. Алекс покидал частную территорию своей сестры.
Макс, идя за другом, пытался его остановить:
– Гром! Притормози! Лучше не садись за руль!
– Алекс! Алекс, ты куда? – говорила Марго.
Алекс, не слушая никого, подходит молча к майбаху, быстро открывает дверь и садится внутрь. Макс и Марго подходят к авто. Макс говорит:
– Ты куда собрался?
– Я к нему. – ответил Алекс, хлопнул дверью и рванул майбах с места.
15
Громов нёсся на бешеной скорости по асфальтированной дороге прочь с Рублёвки в Москву. Мимо пролетает ещё не проснувшийся тёмный лес. Алекс разговаривает сам с собой, как при паранойи:
– Говорил я тебе папа, жри поменьше колёс… У меня бессонница, у меня стресс… Аптека… Вот и отсюда инфаркт, отсюда инфаркт!
Алекс ударил рукой со злости по рулю. Вдалеке парню показались фары надвигающегося на него внедорожника.
– А ты ещё откуда взялся чёртов ниггер?
Фары надвигаются ближе и ближе. Водитель внедорожника марки Хёндай, целится прямо в лоб майбаху Алекса.
– Ты чё сцуко, упоротый?
Фары совсем близко.
Алекс продолжает орать:
– Ну ты, аллё камикадзе, мать твою!
Алекс резко сворачивает, но слишком поздно. Происходит столкновение, как в замедленном фильме. Хёндай цепляет бампер майбаха и оба авто повреждённые, отскакивают в разные стороны.
Алекс ударяется головой об руль. Майбах останавливается рядом с мостом через Москву-реку. Удар при аварии был сильный, но парень не отключается, он открывает дверь и выходит на дорогу из дымящегося авто. Со лба у него течёт кровь. Он прихрамывая, идёт по асфальту и вдруг как вкопанный замирает. На дороге в двадцати метрах от него стоит высокий мужчина в красном адидасовском костюме. Тот самый, со шрамом на лице, что встретился ему утром на набережной. Алекс, узнавая незнакомца, произносит:
– Ты?
Мужчина полез за пояс и медленно достал пистолет.
– Ты чего-то хотел?
Человек со шрамом направляет ствол на парня.
– О май гад! – парень резко бросается с места и бежит на мост.
Мужчина делает выстрел. Пуля летит мимо. На улице всё ещё темно и ему трудно попасть. Человек со шрамом начинает преследовать неспешным шагом Алекса, который прихрамывая, бредёт по асфальту. Мужчина стреляет второй раз, чирканув Алексу бок, отчего он немного тормозит, но снова бредёт что есть сил от убийцы прочь. Мужчина в спортивном костюме стреляет третий и четвёртый раз мимо, из-за того, что тот постоянно шатался из стороны в сторону. Пятая пуля попадает Алексу в правое заднее плечо. Парень падает. Мужчина подходит ближе. Алекс привстаёт, опираясь на перила моста. Выкрашенные в жёлтый цвет. Понимая, что ему конец, смотрит на приближающегося убийцу. Человек со шрамом обходит его, встаёт словно в стойку на дуэли, прямо напротив его и с нацеленным оружием, смотрит на раненого Алекса. Парня потрясывает от полученного ранения, но боли как таковой он почти не чувствует из-за лошадиных доз порошка и алкоголя.
– Ну чё зыришь, шкура, стреляй, или прикурить тебе зажигалку надо? – парень привстаёт на месте.
Человек со шрамом спускает курок. Пуля попадает Алексу в место, рядом с сердцем. Из отверстия брызнула кровь. Парня отбрасывает назад и перелетая, через перила и его тело падает в воду.
Убийца подходит к месту, откуда только что упала его жертва и смотрит на воду, любуясь течением. Человек со шрамом, цинично произносит:
– Каждый день кого-нибудь мёртвого в нашей Москве-реке обнаруживают… Каждый день…