Непоучительные истории о несуществующем существенном

Махоша Мария

– Я только хотел… – попытался оправдаться Подмастерье, но Мастер перебил его.

– Я знаю.

Когда Мастер перебивал, он не хотел говорить. Совсем. Но ученик не мог сдержаться…

– Как же ты понесёшь её, она ведь снова вскарабкается и выпрыгнет по дороге?

Мастер посмотрел на него неожиданно одобрительно.

– Там темно. Пока я несу их к свету, они спят, никто никуда не убегает. Никто не захочет убегать в пустоту.

В тот день Подмастерье

так разволновался, что, когда Мастер ушел, открыл дверь и с порога выглянул ему вслед. Там действительно было темно и пусто, тогда он закрыл дверь, лег и уснул.

Изгибы и острые углы – то, что дается сложнее всего. Изгиб должен быть настоящим, правильным, гладким, не испортить его, не искорежить очень сложно. А острое должно быть острым, острое нельзя затупить, и изготовить такое еще сложнее: материал должен быть прочным, но поддаваться. Мастер всегда говорил: «Научись делать простое, и потом я научу тебя делать острое». Подмастерье знал, что это что-то очень важное. Он очень старался, но острое часто тупилось, получалось слишком мягким или слишком хрупким, и тогда он ещё больше старался. И вот однажды он делал острое и обломал вершину, привычно взглянул на Мастера, ожидая, что тот покажет, как верно. Мастер склонил голову на бок, посмотрел на него с прищуром и сказал: «Сам». А потом собрал в корзину все фигуры и ушёл.

Подмастерье не лег спать, как обычно, а принялся раз за разом делать острое. Он делал – фигурки ломались, он снова делал, и снова ломались, и скоро на столе перед ним была уже целая груда осколков, руки его были изрезаны, он продолжал.

Мастер вернулся, принес еду и материалы, но Подмастерье отказался есть и продолжил делать. Тогда Мастер собрал осколки в корзину и унёс их, и он вернулся во второй раз, застал Подмастерье за работой и снова забрал корзину осколков и унес их, а когда вернулся в третий раз, то перед ним на столе были острые вершины, иглы, зубы, льдинки, прочные и идеальные в исполнении. Мастер кивнул головой, собрал их в корзину и унёс.

Подмастерье лёг в кровать, но не уснул сразу, он продолжал видеть и делать идеальные вершины, видеть идеальное и потом делать идеальное. Он всё же провалился в сон ненадолго, но дверь отворилась, и вошел Мастер с корзиной еды и материалов. Подмастерье встал и почувствовал себя отдохнувшим.

– Что со мной, Мастер, – спросил ученик, – я становлюсь другим?

– Да.

– А кем я стану?

– Ты станешь Мастером.

– А когда я стану?

– Когда научишься делать ИХ, и потом сделаешь ИХ столько,

чтобы стало достаточно.

– Тех, кого ты сам не умеешь?

Мастер молча кивнул в ответ.

– Как же я научусь, если меня некому научить?

– Всё есть в тебе, ты умеешь видеть. Чтобы создать их, тебе не нужен другой Мастер, достаточно тебя одного, – ответил учитель тихо, не поднимая глаз.

Он положил перед учеником материал и ушел, но вернулся, чтобы сказать:

– Не делай так, как я. По этому пути я уже прошел, там ИХ нет. Теперь твой путь.

Подмастерье кивнул. Он понял, о чём сказал ему Мастер.

Долго ничего не было: ни сна, ни еды, ни острого, ни живого. Подмастерье перемешивал, соединял разные материалы, он старался, но у него получалось совсем другое, «опять не то», которое Мастер собирал в корзину и уносил, а Подмастерье снова принимался соединять, смешивать, пробовать. Так было, и Подмастерье стал уже ростом с Мастера, и почти так же широк в плечах.

– Мастер, а есть ли такой материал, который ты ещё не приносил? – спросил Подмастерье.

– Я не беру только очень слабый и никчёмный материал, тот, что не даст ни зашиты, ни ярких цветов, ни твёрдости, ни остроты.

– Принеси мне его.

– Это глупо. Это самый ненадёжный и слабый материал из всех. ИХ точно нельзя сделать из такого материала.

– Принеси мне его, – настаивал Подмастерье, Мастер не стал противиться.

А потом снова ничего не было. Подмастерье смешивал, соединял и снова смешивал и смешивал. Изгибы были идеальны, формы напоминали самые прекрасные цветы, Мастер вдыхал в них… «Опять не то».

– Сколько раз можно сделать не то, прежде чем получится то? – спросил Подмастерье не у Мастера, у тишины вокруг, нарушаемой лишь шумом фонтана.

Мастер не отвечал, ведь вопрос задали не ему. Подмастерье кивнул, он понял ответ: лучшего ответа, чем молчание, быть не могло.

Он держал в руках кусочек того самого непрочного материала, мял, вытягивал из него несуразные лучики, и вдруг Мастер остановил его, взял фигурку, вдохнул в неё, потом поднес к уху и улыбнулся:

– Делай ещё таких!

– Это ТО САМОЕ? – обрадовался Подмастерье.

– Посмотрим.

Когда Мастер вернулся с корзиной материала, он был мрачнее тучи.

– Они слишком мягкие и слабые. Большинство умерло ещё по дороге, я вдохнул в них, но и там они не могут долго. Когда вернусь, никто не останется в живых.

Конец ознакомительного фрагмента.