Непознанное, отвергнутое или сокрытое
Шрифт:
Я ждал еще несколько дней: кто победит? Но никто больше не вернулся. Так Братан еще раз сослужил мне верную службу!»
Может, и правда «клин клином вышибается» и одна мыслеформа может нейтрализовать другую? В этом есть определенная мудрость.
Любопытен и тот факт, что раньше в таких «контактах» фигурировали преимущественно черти, лешие, русалки… А теперь людям досаждают разнокалиберные пришельцы. Сказывается современная информация.
Укладывается в эту логику и то, что наиболее часто подобные встречи с инопланетянами происходят у людей, мягко выражаясь, с перевозбужденной психикой, то есть у тех, кто отличается повышенной психической чувствительностью. А это
БОЛДИНСКАЯ ОСЕНЬ
В преддверии 2000 года – года активного солнца на земле участились магнитные бури. От яростных вспышек светила активизируются талантливые люди, сумасшедшие и холерные вибрионы.
«Не все контактеры гении, но все гении – контактеры!» – такой плакат висит на стене московской квартиры на Кутузовском проспекте, где раз в неделю собирается группа людей, именующих себя спиритами. Они раскладывают перед собой тетради с пронумерованными страницами и на несколько часов впадают в глубокий транс, в этом состоянии зарисовывая чертежи неведомых механизмов, записывая формулы и стихи, – словом, все то, что диктуют им… из потустороннего мира призраки давно умерших гениев…
«Вы, конечно, можете посмеяться над нами, – сказал руководитель группы спиритов Иван Гамалей (единственный, кто согласился назвать свое имя), – но каждый из присутствующих здесь в свое время стоял на учете в психдиспансере, потому что им слышались „голоса“ и являлись „видения“. Их психику действительно можно считать в какой-то степени аномальной, так как она много чувствительней и воспринимает то, что недоступно обычным людям».
Сам Гамалей «голосов» не слышит, а занимается лишь анализом поступающей через спиритов информации из «иного мира».
Группу Гамалея можно было бы считать уникальным в своем роде «клубом по интересам», но, как нам стало известно, в Москве существует еще как минимум семь подобных организаций. Экспертам «Феномена» удалось встретиться с Андреем Пермяковым, представителем еще одной группы контактеров, имеющих, по их словам, прямой доступ к «банку вселенской информации», где существует все, что люди когда-либо придумали или еще придумают.
«Вы никогда не задумывались, чем гений отличается от обычного человека? – спросил нас А. Пермяков. – Почему, скажем, Моцарт шутя создавал чарующую гармонию звуков, а Сальери, в совершенстве владевший техникой игры на инструментах, так и не написал ничего путного?»
Вольфганг Амадей Моцарт сам признавался друзьям, что музыкальные идеи являются ему невольно подобно сновидениям…
Итальянский драматург Витторио Альфьери на одном из своих сонетов собственноручно сделал такую пометку: «Случайный. Я не хотел его писать»…
«…Все гениальные произведения созданы инстинктивно, – замечает Вольтер в письме к своему другу Дени Дидро. – Мудрецы всего мира вместе не могли бы написать знаменитой басни „Мор зверей“, которую Лафонтен диктовал, даже не зная, что из нее выйдет…»
Французский драматург Корнель написал трагедию «Гораций» так же инстинктивно, «как птица вьет гнездо»…
Эрнст Теодор Амадей Гофман писал в дневнике: «Я работаю за фортепьяно с закрытыми глазами и воспроизвожу то, что подсказывает мне кто-то со стороны»…
«Эти люди были контакторами! – утверждает Пермяков. – Они не писали свои вещи в привычном нам понимании этого слова, а получали как бы в готовом виде».
Яркий пример тому – случай с автором известной поэмы, вошедшей в сокровищницу мировой классики под названием
«Существует такой эффект, – говорит Пермяков. – Если две состроенные гитары положить рядом и провести по струнам одной из них, зазвучит и вторая. Поэтому если психика человека подстроена в резонанс с „космическим информационным полем“, то из него можно черпать порой крупицы —весьма необычных знаний»…
Что ж, сколь безумными ни казались бы эти идеи, они имеют полное право на существование, как, впрочем, и другие мнения о природе гениальности. Ведь загадки творческой деятельности остаются пока тайной за семью печатями. Тщетно специалисты Института мозга Российской академии наук препарировали мозги великих (и не очень) людей. Они так и не смогли однозначно определить, чем ум физиологически отличается от глупости.
Нейрофизиологи и психологи тоже до сих пор не пришли к окончательным выводам, каким образом такие «невещественные» феномены, как психика и сознание, увязываются с тканью мозга.
Ясно, что некую связь с нейронной сетью на атомно-молекулярном уровне они имеют. Но можно ли рассматривать интеллект всего лишь как обретшее самостоятельность свойство электрической активности «серого вещества»? Ответа нет.
Все это и породило множество гипотез о существовании параллельно с материальным миром его «информационного отражения». То есть гениальный человек с этих позиций является лишь «оператором такого смыслового пространства» – его мозг не рождает новые идеи, а подобен всего лишь магнитной головке в магнитофоне, считывающей сигналы, уже существующие на кассете… Не будем перечислять имена маститых исследователей, придерживающихся этой точки зрения. Скажем только, что среди них есть авторитетные физики, математики, философы…
Будем надеяться, что время все расставит на свои места и, вопреки известному мнению, что мозг, дескать, никогда не сможет познать сам себя, тайна гениальности будет расшифрована. Ведь некоторые закономерности уже найдены. Вот, например, любопытная информация из Санкт-Петербурга: «Специалисты Института ядерной физики (г. Санкт-Петербург) обнаружили, что малые дозы рентгеновского излучения (в сотни раз меньше, чем мы получаем во время осмотра в рентгенкабинете) вызывают у человека приподнятое настроение, прилив сил и… стимулируют творческую активность!» Значимость этого факта можно проиллюстрировать на примере знаменитой Болдинской осени Пушкина.
…В 1830 году к Нижегородской губернии подошла эпидемия холеры. Александр Сергеевич, приехавший по хозяйственным делам в имение Болдино, на три месяца оказался отрезанным от столицы карантинными кордонами. Вынужденное «заключение», казалось бы, должно было угнетать поэта. Но все обернулось иначе. Никогда больше он не творил так вдохновенно и плодотворно. За короткий срок из-под его пера появилось около 30 стихотворений, пять повестей, две последние главы к «Онегину», маленькие трагедии «Дон Жуан», «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы»…