Непознанный мир веры
Шрифт:
Впрочем, телезрителям доводилось видеть на экране случаи куда более настораживающие. Совсем недавно некий экстрасенс начал свой «курс лечения» с просьбы ко всем зрителям встать и повернуться лицом к западу. Затем он, воздев руки, трижды совершил поклонение, с усилием, как бы принуждая стоящих перед ним сделать то же. Для всякого православного человека, знающего, как происходит Таинство крещения, ясно, что на его глазах происходит нечто прямо противоположное чину отречения от сатаны, когда крещаемый, встав лицом к западу, с древних времен символизирующему зло и сатану, отрекается от врага человеческого рода. А затем, повернувшись на восток, который символизирует Божественное присутствие в мире, трижды поклоняется Господу. Конечно, сам экстрасенс может объяснить все это иначе, припишет, по обычаю,
Как отличить доброе семя от плевел?
Луи Пастер (1822–1895), французский бактериолог:
«Я много изучал и потому верую, как простой крестьянин, если бы я сделался еще ученее, то моя вера стала бы так же глубока и пламенна, как вера простой женщины-крестьянки».
«Мы неуклонно приближаемся ко времени, когда откроется широкое поприще для многочисленных ложных чудес, чтобы привлечь к погибели тех несчастных потомков плотского мудрования, которые будут соблазнены и совращены этими чудесами», — писал наш великий святитель Игнатий (Брянчанинов).
А цель этих ложных чудес одна — отвратить человека от Христа, единственного и истинного Спасителя, и привести к чему угодно: «к духовности», к инопланетянам, к самому себе, к гуру, к бесу…
Истинные исцеления, совершаемые по вере в Господа Иисуса Христа в Православной Его Церкви, в первую очередь связаны с покаянием и исцелением души. Своим благодатным изменением они простираются не только на временную жизнь, но и — что главное — на жизнь вечную.
Первейший признак истинного подвижника, на которого Господь возложил тяжкий крест исцелений и чудотворений, — глубочайшее смирение. Напротив, делатели ложных чудес надменны, горды, честолюбивы, подозрительны к людям, жестоки, хотя могут бесконечно говорить о любви к человечеству. Здесь в мире — порой прикрытое, порой явное отступление от Бога. Чем дальше, тем более смелеют адепты тайных учений, видя, что все легче им вовлекать людей, потерявших веру во Христа, в свои сети. Но в то же время они не могут не сознавать, что человеконенавистническая сила их будет посрамлена и уничтожена силой Божией.
Недаром один из известнейших телемагов на вопрос, хочет ли он креститься, ответил несогласием и пояснил: после крещения у него может пропасть «исцеляющая сила». Дети, у которых загорается все, что только может гореть; дома, где летают предметы; люди, которые неожиданно начинают «исцелять», инопланетяне, как наваждение носящиеся теперь уже и по Русской земле, возбуждая умы и потрясения в прессе, — все это проявления одного и того же духа, который от крещения и Христовой веры пропадает, исчезает, яко исчезает дым… Почему же не освятят дом, где летают сковородки и ворочаются «барабашки»? Ведь подобные случаи известны столетиями, как известны и церковные способы борьбы с ними. Почему хотя бы не попробовать? Не делают этого, потому что не хотят! Возлюбили больше тьму, нежели свет (см.: Ин 3, 19) — сбывается слово Господне. Им интересно с «барабашкой», интересно проводить медиумические опыты, интересно воровски, через черный ход вторгаться в духовный мир и разбойничать там, ощущая себя могучими сверхлюдьми. Им интересен оккультный путь в жизни, а не путь Креста Христова. Им интереснее с диаволом, чем с Богом! Как же далеко отстоит наше сознание от сознания наших предков, которые, понимая страшную опасность подобных опытов для человека, оценивали их наравне с убийством и самым страшным злодейством! Православных христиан за обращение к «целителям», подобным нынешним, отлучали на долгие годы от причастия. «Мракобесие, дремучесть!» — отшатнутся многие. Не призываем мы, конечно, к средневековым казням экстрасенсов и телемагов, но неужели в этих фактах истории мы найдем только подтверждение «дремучести» наших предков и ничто не заставит нас задуматься над опасностью?
Как
За все приходится расплачиваться. За наше спасение, за неисчислимые христианские чудеса Господь заплатил Своею Кровью. За «чудеса» бесовские, за этот кратковременный обман будут платить как сами маги, так и их жертвы, платить настолько, насколько они отдалились от Христа и склонили к этому других.
Архимандрит Тихон (Шевкунов)
Кто такие святые?
Богатырь телом и духом
Митрополит Антоний (Сурожский) (1914–2003):
«Что есть Христовы заповеди по своей сути? Ведь они не приказ полководца и не указ правителя мира своим подчиненным. По своей сути они — Божие откровение о нас самих, о том, какими мы можем (а значит, и призваны) быть. Исполнением и олицетворением этого откровения явился Христос. Во Христе восстанавливается гармония отношений между Богом и человеком».
Преподобный Силуан Афонский:
«Святые были такие же люди, как все мы. Многие из них пришли от больших грехов, но покаянием достигли Небесного Царства. И все, кто приходит туда, приходят через покаяние, которое даровал нам милостивый Господь Своими страданиями».
В ленинградской тюремной больнице 28 декабря (по н. ст.) 1929 года от сыпного тифа в бреду скончался замечательный профессор-богослов, удивительный проповедник, мужественный и стойкий борец за Церковь Христову, святитель Божий, архиепископ Иларион.
Архиепископ Иларион (Владимир Алексеевич Троицкий) был выдающимся богословом и талантливейшим человеком. Вся жизнь его — сплошное горение величайшей любовью к Церкви Христовой, вплоть до мученической кончины за нее. Вот как писал о владыке Иларионе его соузник по Соловкам — священник Михаил: «Архиепископ Иларион — человек молодой, жизнерадостный, всесторонне образованный, прекрасный церковный проповедник-оратор и певец, блестящий полемист с безбожниками, всегда естественный, искренний, открытый: везде, где он ни появлялся, всех привлекал к себе и пользовался всеобщей любовью. Большой рост, широкая грудь, пышные русые волосы, ясное, светлое лицо. Он останется в памяти у всех, кто встречался с ним. За годы совместного заключения являемся мы свидетелями его полного монашеского нестяжания, глубокой простоты, подлинного смирения, детской кротости. Он просто отдавал все, что имел, что у него просили. Своими вещами он не интересовался (поэтому кто-то из милосердия должен был все-таки следить за его чемоданом). Этого человека можно оскорбить, но он на это никогда не ответит и даже, может быть, и не заметит сделанной попытки. Он всегда весел и если даже озабочен и обеспокоен, то быстро попытается прикрыть это все той же веселостью.