Непознанный мир веры
Шрифт:
Незадолго до своей смерти Паскаль писал: «Я простираю руки к моему Спасителю, Который пришел на эту землю, чтобы пострадать и умереть за меня».
После смерти в его одежде нашли вшитый кусочек пергамента, который он постоянно носил у сердца. Там были написаны такие слова: «Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, не философов, не ученых… Бог Иисус Христос. Его можно найти и иметь только на пути, которому учит Евангелие».
Есть только одна Книга
Леонардо да Винчи (1452–1519), итальянский художник, архитектор,
«Я оскорбил Бога и людей! Мои произведения не достигли той высоты, к которой я стремился!»
Авраам Линкольн (1809–1865), президент США:
«Я верю, что Библия — наилучший дар Божий человеку. Все прекрасное от Спасителя мира передается нам через эту книгу. Без нее мы не могли бы отличить правды от лжи».
Вальтер Скотт (1771–1832) будучи при смерти обратился к своему зятю Локхарду со словами: — Сын, принеси мне книгу.
В доме писателя была большая библиотека, и смущенный зять переспросил: — Какую книгу, сэр?
Умирающий ответил: — Есть только одна Книга. Сын, принеси мне ее. Тогда только Локхард понял, о чем говорит Вальтер Скотт.
Он пошел и принес умирающему Библию.
Величайшие открытия
Макс Борн (1882–1970), немецкий физик, один из создателей квантовой механики, лауреат Нобелевской премии:
«Наука оставила вопрос о Боге совершенно открытым. Наука не имеет права судить об этом».
Юстус Либих (1803–1873), немецкий химик, один из создателей агрохимии:
«Это все мнение дилетантов, которые из своих прогулок у пограничных областей естествознания выводят свое право разъяснять незнающей и легковерной публике, как это, собственно говоря, возникли мир и жизнь и сколь далеко зашел человек в исследовании высших предметов. Не забывайте, что мы при всех наших знаниях и исследованиях остаемся близорукими людьми, сила которых коренится в том, что мы имеем опору в Высшем Существе».
Некий молодой человек однажды подошел к доктору Джеймсу Симпсону (1811–1870), известному шотландскому хирургу, одному из основоположников анестезиологии. Он хотел сделать доктору комплимент в связи с его великим открытием в медицине: Симпсон открыл обезболивающие свойства эфира и хлороформа.
Хирург ответил ему: «Величайшие открытия, которые я когда-либо сделал, это, во-первых, то, что я осознал себя грешником и, во-вторых, что Иисус Христос — мой Спаситель…»
Русский Архистратиг
Василий Ключевский (1841–1911), историк:
«Личность человека живет в непосредственном единении с личностью Бога. Это состояние выше физического. Религия есть… действительная жизнь человека, а не умственное, не мысленное только представление Бога: это самая жизнь человека. В религии человек ищет не понятия только о Боге, но Самого Бога, личное существо… Религия — не какое-нибудь понятие или умопредставление,
Святитель Игнатий (Брянчанинов):
«Где вера, там нет ни печали, ни страха, там мужество и твердость ничем не одолимая».
Великий полководец, генералиссимус Александр Васильевич Суворов (1730–1800) всегда отличался высоконравственной жизнью. Упование на Бога во всем и всегда и непреложная верность Православной Церкви — вот источник его гениальности. Семилетняя война показала те недостатки, которые были в обучении русских солдат.
В 1763 году, получив под свое начало Суздальский полк и квартируя в Новой Ладоге, тридцатитрехлетний Суворов начал так, как он считал правильным, готовить воинов. Главное внимание он уделял религиозному воспитанию, повторяя, что «безбожие поглощает государства и государей, веру, права и нравы» и что «неверующее войско учить — что ржавое железо точить». Он построил с солдатами деревянный храм Петра и Павла, вырезав собственноручно крест-распятие для него.
Обучение у Суворова не ограничивалось знанием молитв и частым посещением храма — Суворов воспитывал нравственное начало, поучая, что победа даруется от Бога и ее одерживает бессмертная душа, что почитание Бога есть избежание греха, что без добродетели нет ни славы, ни чести. Полководец учил быть врагом зависти, ненависти и мщения, гнушаться лжи, прощать погрешности ближнего и не прощать их себе, не унывать и не отчаиваться, выручать товарищей, быть милосердным к низложенному врагу и никого не убивать напрасно — «победителю прилично великодушие».
Ни одной битвы Суворов не начинал без молитвы. Однажды при Требии, в опасный момент боя, когда никакая тактика не помогала, он на глазах у всех спрыгнул с лошади и несколько минут молился распростершись ниц, а потом дал такие распоряжения, что победа была одержана. Каждую победу Суворов праздновал в храме, благодаря Господа; всегда служил панихиды по убиенным. И даже награды героям вручал в храме. Предостерегал своих воинов от масонства, лжеучений, революционных идей. С уважением относился к католичеству, но истинной считал только Православную Церковь. Услышав рассказ о сожжении Яна Гуса, молвил: «Я благодарю Бога, что никогда реформационная горячка не посещала нашего Отечества: всегда религия была у нас во всей чистоте». Однажды он спросил молодого генерала М.А.Милорадовича: «Миша, ты знаешь трех сестер?» Тот ответил: «Знаю! Вера, Надежда, Любовь!» Суворов обрадовался: «Да, ты — русский! Ты знаешь трех сестер: Веру, Надежду, Любовь. С ними слава и победа, с ними Бог!» На втором после веры месте в учении полководца был патриотизм. Суворовские изречения вошли в поговорки: «Мы русские — с нами Бог!», «Мы русские — какой восторг!» Его искренняя, восторженная вера в Россию как искра воспламеняла воинские сердца. Ратники беззаветно следовали своему «чудотворцу-воеводе», предаваясь такому же ликованию. Суворов столь же истово верил в русского солдата, «чудо-богатыря», в его силу, веру, выносливость, храбрость, верность, волю к победе, смекалку, способность устоять и победить в любых условиях. Третьим суворовским принципом была верность монархии. Солдату он говорил: «Ты присягал. Умирай за веру, царя и Отечество и знамя защищай до последней капли крови». Всех учил брать с него пример — «до издыхания быть верным государю и Отечеству».