Неправильная
Шрифт:
От окончательной накрутки собственных нервов меня спас пришедший отец. Войдя без стука, он сел напротив меня и молчал.
— Говори уже, — не выдержала я.
— Августин под приворотом, — вздохнул отец. — Связался с ведьмой! — обвинил он.
Как мне показалось, не только братишку, но и себя. Как можно было такое не заметить?
— Когда Фаншетту отправили в ссылку, он был сам не свой. Что и не удивительно. А потом и вовсе… — отец махнул рукой. — Ему уже за тридцать, разве дело с ним нянчиться?
Он замолк.
— А
— Что теперь с ним будет?
— Будем избавляться от приворота. Придется пока держать его взаперти. Найти бы еще эту… Олу, — сквозь зубы процедил он.
— А в воспоминаниях Августина?
— Тьма. Много тьмы в его голове, — ответил он и тяжко вздохнул.
Глупый, глупый братишка! Сам тот еще повеса, и так попасть!
— Не переживай, отец, — сдержанно улыбнулась, — я несколько месяцев провела в беспамятстве, — проговорила, как можно более безмятежно.
Он правильно понял мои слова. Если я смогла продолжить жить и здраво мыслить, то и Августин справиться.
— Завтра вас с Дамианом разведут, — сообщил он.
— Наконец-то! — не смогла я сдержать своей радости. — Мне нужно что-то знать?
— Все произойдет по традициям Равии, — лишь сообщил он.
— Я справлюсь, отец, — уверенно кивнула я.
Развод в Равии — дело публичное. Все причины сообщались без утайки, все споры решались при свидетелях. Конечно, часто супруги договаривались о том, что стоит говорить, а о чем умалчивать. Ведь развод — еще не повод губить репутацию и честь. Но это не мой случай.
— Что будет с девочкой? — он впервые поинтересовался этим, чем удивил меня.
— Это решится после Суда Высших Сил, — уклончиво ответила я.
Врать я никогда не любила. И если есть возможность недоговорить или увести разговор с другое русло — я делала это.
— Когда? — лишь уточнил отец, не задавая лишних вопросов.
— Через пять дней, — ответила тихо из-за возвратившегося страха.
Я не сделала ничего плохого, но ведь и хорошего за мной в достатке не числилось.
— Многие недовольны этим поступком, — после недолгого молчания сказал он, — но именно он спас наши жизни, а также всю Равию, — удивил отец.
— Как это?
— У Евантия был продуманный план. Безумный, но продуманный. Я говорил об этом с Годардом и Раймундом, они тоже так считают. Конечно, когда все осталось позади, можно посетовать на лишения. Но, дочь, ты спасла всех.
Мне в голову это даже не приходило. Смешно! Александрин — спасительница Равии. Не звучит совсем. Да и никто не скажет так никогда.
— А чего лишились остальные? — решила попробовать спросить, раз уж у отца приступ честности.
— Друзей Максайма практически не тронуло, — к моему удивлению, начал рассказывать отец, — они ведь не равийцы. Что с самим Максаймом, он сам до конца не понял.
Я проверила свой дар, не он ли виновник откровенности отца — нет, никакой магии.
— Про Астора ты знаешь, теперь
Я старалась не выдавать эмоций, но герцог-целитель все понял.
— Ты предполагала это?
— Да, — не стала врать. — У Юджелии удивительные способности, она будет прекрасной королевой. Тем более источник Сил действовал через нее. А что с Вевой? — я намеренно увела тему от Армелии, не время еще.
— Вева уже наказана, — уклончиво ответил он.
Понятно, это не его тайна. Но источник ее не тронул.
— Тебе нужно будет принять обязанности Хранительницы официально, провести церемонию, — осторожно произнес отец.
— Знаю, — вздохнула, — но, давай, решим это после Суда. Неизвестно, что решат Силы.
— Твоя правда, — согласился со мной.
— Много людей во дворце? — спросила, подумав о завтрашнем разводе.
— Наших пока мало, но джорманская делегация будет присутствовать.
О, Одноликий! Как же я о них забыла.
— А когда сообщат о смене власти? — разошлась я в вопросах.
— Дочь, я ведь герцог-целитель, — снисходительно ответил он. — Меня не посвящают в политику. Да, я часто слышу об этом разговоры, но честно стараюсь этого избегать. Мне Рода хватает с головой.
— Так бы и сказал, что не знаешь, — проворчала я.
— Не забивай голову ненужными вещами, — отмахнулся он. — У тебя своих обязанностей немало.
'Ох, папа, боюсь, я тебя в очередной раз разочарую!', - невольно подумала я.
Повздыхав, мы расстались. Он ушел, как сказал, к Астору, обнадежив тем, что должен поставить его на ноги, если тот стерпит боль. Я же осталась у себя. Чтобы не уйти в невеселые размышления, занялась бессмысленным, но приятным делом — подбором платья на завтра. Не могла же Александрин Тариская воскреснуть неряхой!
Представление началось! Часть первая — мой развод. Да, это был по сути спектакль с несколькими вольными ролями, но основное действо продумано заранее.
Но лучше так, чем никак.
Во избежание недоразумений, Дамиан был напоен зельями, сваренными отцом. Никогда раньше не подозревала в нем таких талантов. Впрочем, я этим и не интересовалась.
Обязанности короля, ввиду его мнимой болезни, исполнял Раймунд. Юджелия тоже находилась в тронном зале. Еще одна из традиций Равии. О разводе сообщают там же, где объявлялась помолвка. Но служитель Одноликого непременно присутствовал.
Я наблюдала за неспешным сбором людей через маленькое окошечко вместе с Астором, именно он, воодушевленный здоровьем, и проводил меня сюда. Уже собралось порядка тридцати человек, вместе с джорманской делегацией и принцессой Лукиндой.