Неправильный боец РККА Забабашкин 3
Шрифт:
Апраксин прокашлялся и ослабленным голосом поведал, что он за то, чтобы пробираться к своим.
Следующим чекист поинтересовался о мыслях у Твердева. Но тот лишь развёл руками и сказал, что не может определиться, не зная обстановку, да и вообще военное дело. С одной стороны, он считал, что впятером идти на такую авантюру, как проникновение в кишащий немцами город рискованно и опасно. Но, с другой стороны, говорил о том, что не против помочь нашим людям, попавшим в заточение.
Когда же очередь дошла до Садовского, который, как мне казалось, тоже проголосует за возвращение домой, тот меня удивил.
Он
— Товарищ командир, товарищи, я видел собственными глазами, что эти уроды делают с нашими советскими людьми и бойцами Красной армии. Да вы и сами видели сложенные в гору тела. А потому, если есть хоть малейшая возможность освободить наших красноармейцев из плена, ею надо обязательно воспользоваться! Нельзя наших товарищей оставлять на милость этим зверям в человеческом обличии. Я за то, чтобы пойти и всех этих бандитов до единого перебить.
Теперь, когда все высказались, получалось, что даже если Воронцов проголосует за своё первое предложение — пробиваться к линии фронта, то наши голоса будут равны.
Но Григорий Афанасьевич, вероятно, проникся словами Садовского. Он посмотрел в сторону того места, где лежали тела наших убитых товарищей, и сказал:
— Такого зверства, что учинил враг, мы ему простить не имеем права. А значит, бойцы Рабоче-Крестьянской Красной армии, слушай мой боевой приказ: ещё раз осмотреть лагерь, собрать все трофеи, погрузить их на две подводы и направиться к Новску! Когда прибудем туда, остановимся километрах в трёх в лесу, проведём разведку, а далее будем действовать по обстановке. Вопросы есть? Нет? Выполнять!
У меня был вопрос, и я, дождавшись, когда Садовский с Твердевым направятся на сбор трофеев, предложил снарядить не две повозки, а четыре, использовав всех лошадей.
— Зачем нам столько? — спросил Воронцов. — Нам двух вполне хватит.
— Сейчас — да, согласился с ним я, — но потом-то по идее людей прибавится. Будут раненые, уставшие. Где мы их разместим? Так что, давай лучше используем всех лошадей, что есть в наличии. И раз дополнительные телеги у нас есть, то предлагаю собрать не только оружие, но и одежду, если таковую мы тут найдём.
— Зачем она нам?
— Так если удастся пленных освободить, то сразу и оденем, и вооружим.
— Гм, правильно рассуждаешь. Кстати, а почему лошадей всего четыре? Вообще, помниться, их было в обозе вроде бы семь, — напомнил чекист и развил свою мысль, продолжив: — Наверное, остальные при захвате погибли?
— Возможно. Но раз так, то очень вероятно, что их пустили на мясо. Можно поискать.
И мы действительно нашли рядом с лагерем две разделанные туши, которые лежали в овраге и были накрыты брезентом и ветками.
Часть мяса оставили, а часть решили взять с собой.
Таким образом, в нашем отряде теперь было не только обмундирование, но и пропитание, что для нормального долгосрочного ведения боевых действий тоже немаловажно.
Оставалось разрулить вопрос с водой, но при постоянных дождях и речке неподалёку он был вполне решаем.
И, конечно же, у нас теперь имелось оружие, которого было не просто много, а очень много для такой малой группы.
Точно я не считал, но только винтовок системы Мосина у нас было не менее семидесяти штук. А ещё револьверы, ППШ, ножи, гранаты, взрывчатка и
Вскоре наша разношёрстная компания тронулась обратно в Новск. Каждый из нас сел за управление лошадью. Апраксина вёз лично Воронцов. Я ехал первый, и в мои обязанности входило не только управление гужевым транспортом, но и наблюдение.
Перед тем, как отправляться в путь, подпольщик предложил мне надеть на рукав белую повязку, аргументируя это тем, что я еду первым, и если меня остановят, то по повязке определят, что я состою на службе у Нового порядка.
Но я отказался от этой сомнительной чести, считая, что толку от такой тряпки на руке не будет никакого. И, показав полностью замотанные бинтами руки, сказал:
— Белое на белом всё одно ни фига не видно.
Так я и ехал в нашем импровизированном кортеже абсолютно без опознавательных знаков, ибо распознать меня в том виде, в котором я сейчас находился, мог только практикующий мумиевед-египтолог.
Добрались без приключений, затратив на всю дорогу около четырёх часов.
Я быстро вычислил самое высокое дерево и минут за пять забрался на его верхушку, с которой можно было видеть весь город и всю прилегающую местность.
Сидя на березе, я, как ни вглядывался в городской пейзаж до помутнения в голове сфокусированным зрением, прочёсывая улицу за улицей, так ничего необычного заметить не смог. Немецкие солдаты были, немецкая техника в городе была, а вот никого из гражданских, пленных или медиков, как ни старался увидеть, так и не смог.
Спустился вниз и доложил.
— Неужели, захватив город, они сразу же всех убили? — нахмурив брови, предположил Воронцов.
— Вряд ли, — усомнился я. — Зачем им медиков-то убивать? Они же не в поле, и за дисциплину переживать не надо.
— Тогда что? Спрятали?
И тут мне пришло в голову воспоминание, которое породило мысль.
Я сразу же её озвучил:
— А может быть, их вообще тут уже нет? Может быть, их угнали из Новска в Троекуровск?
— Зачем? Если немцы решили бы использовать наших медиков в своих целях, то могли бы их приписать лечить своих солдат в госпитале, что в Новске. Не вижу смысла их куда-то перемещать.
— А я вижу. Зачем им наш госпиталь, что мы в школе организовали? Ведь в Троекуровске есть нормальная больница, в которой, к слову сказать, одно большое крыло целое и совсем не пострадало от бомбёжек. Там по любому удобней расположиться, — предположил я и продолжил свою мысль: — Это что касается медработников. А вот что касается пленных, то и для них за тем городом место есть.
В этот момент в разговор вступил стоящий рядом Твердев.
— Красноармеец Забабашкин прав. Это могло быть. Я тоже слышал, что где-то там лагерь для военнопленных строить будут, — решительным тоном заявил он, но через секунду словно бы опомнился, поморгал и пожал плечами: — Правда, товарищи, вынужден сразу обратить ваше внимание на то, что точно я не знаю, когда его собираются там устроить и вообще собираются ли. Да и вообще не знаю, правда или нет. Очень может быть, что это просто слухи.