Неправильный инквизитор, ведьма и сын старосты
Шрифт:
Вытянулся, словно пес, прислушался. Глаза прищурил.
Я прислушалась тоже, закрыла глаза, сжав в руке камешек.
Направление точно правильное, и все ближе… Что я чувствую здесь? Стефан живой, но что-то нехорошее происходит. Нет, не умирает он, еще вполне крепкая связь… Скорее тупую ноющую боль ощущала.
Но что это значит - сказать не могу. Телесная или душевная боль – не сказать тоже.
И что почуял Гус – не сказать.
– Где-то рядом твари, - шепнул Гус, предостерегая.
– Вроде той, что была на кладбище.
У меня холодок по коже.
– Твари? Много их?
Гус
– Точно не одна. Хреново, конечно. Я и с одной еле справился… Не знаю. Надо поближе посмотреть.
И очень не хочется в это соваться. Но Гус уже след взял. Да и деньги взял за это дело, обратного пути нет, если вернуть, то Темному отдать нечем будет. Надо справиться, выбора нет.
– А та тварь на кладбище за кем приходила?
– спросила я.
– Сложно сказать, - Гус дернул плечом, чуть раздраженно, я его отвлекала.
– Меня она сначала почти не видела, - сказал со вздохом.
– Игнорировала. А вот Коена почувствовала сразу, сделала стойку. Но и его трогать не спешила. Только смотрела. Значит, хоть он и причастен к этому, но пришли не за ним. Или за ним, но команды не было. Может, ждала чего-то.
– Смерти Стефана?
– Может и ее, - согласил Гус.
– А может, Тодор как-то договорился, что у него будет отсрочка, и он другую жертву принесет, не сына. И если не принесет, тогда и за нашим Коеном придут.
Крепко мы влезли в это дело.
– Отобьешься? – спросила я.
Гус хмыкнул невесело.
– А куда мне деваться? Придется отбиваться. По идее, трижды приходят, один раз уже отбились. Еще два. Коен неплохо держался на кладбище. Там таким ужасом накрыло, что никто бы не устоял, у меня и то все внутри узлом сворачиваться начало. А он ничего, стоял, молодец, даже за оружие пытался хвататься, руки только не слушались. Я в тварь огнем швырнул, но она не на меня, а на Коена понеслась, словно меня не видела. Но Коен не побежал. Правда и сделать ничего не мог, но то, что не побеждал - тоже важно, мне хоть за ними бегать не пришлось. Заблевал-то все потом, когда тварь сдохла, и отпустило. Из него бы толк вышел… хотя ему это не по душе.
Воевать… Коен деревенский парень, ему хозяйство ближе.
– А тебе по душе?
– Мне?
– Гус засмеялся даже.
– Да у меня с самого рождения выбора не было. Иди: воюй и командуй, мне поля пахать никто не предлагал. Меня ж натаскивали… Эль… - он замер снова.
– Стой.
– Что?
– Сигналки натянуты. Нас ждут.
– Думаешь, нас?
– у меня так сердце сразу ухнуло.
– Возможно, не конкретно нас, но кого-то, кто пойдет Стефана искать. Нити туда, вглубь, тянутся, - Гус задумался.
– А может и нас… если Тодор сюда раньше успел.
– Как?
– Верхом.
– Пожал плечами.
– Как там твой камешек? Далеко нам?
Далеко. Точно не рядом же с городом его держат, но дневной переход, не больше. Отсюда я отчетливо стук сердца чувствую, а еще… страх и отчаянье. Видимо, дела Стефана плохи, может быть ранен, или просто на спасение не очень надеется.
Я все это Гусу и объяснила.
– Давай так, - сказал он.
– Пойдем сейчас вдоль сигналок по периметру, посмотрим, где брешь. Кольцом окружать и держать все постоянно - это очень много сил надо, я сомневаюсь… Лес слишком большой. Но хуже
Вот уж…
– Там и маг, и твари?
– И маг, и твари, - согласился он.
И вроде бы спокойно, равнодушно сказал, но это только, чтобы меня не пугать. Я видела, как черты лица заострились, глаза потемнели. Слишком много для одного Гуса. И если бы он еще до конца силы восстановил, а то так… пошатывает его. Магические контуры не стабилизировались до конца.
По-хорошему, надо отказаться и не лезть.
– Гус… - я окликнула тихо.
– Мне это не нравится. Я думаю, они именно нас ждут. Мы уже вмешались, так или иначе… Меня в жертву хотели принести, ты тварь убил.
Гус кивнул на ходу, потом остановился.
– Знаешь что… - и нахмурился, - сейчас мы немного посмотрим, а завтра я пойду один, Эль. Все же, твоей крови не было, ты им не нужна. И ты никому ничего не обещала, а я уже не могу отказаться от этого дела, иначе деньги придется отдавать. Так что ты останешься в городе. Подождешь меня. Если ничего не выйдет, просто сама тихо уйдешь. Я не могу уйти, а ты можешь.
До срока осталось несколько дней. Больше нигде пятьдесят золотых так быстро не найти.
– Я не пойду без тебя…
– Да брось… - Он хотел было отмахнуться, но вместо этого подошел ближе, в глаза заглянул.
– Мы ведь уже расходились в разные стороны, ты отказалась идти в Филистию, решила жить сама. Вот и поживешь. Все… хорошо будет.
– У кого хорошо? – меня снова злость взяла.
– У тебя.
– Нет, - сказала я твердо.
– Ты брось это… раньше времени в могилу. Вместе мы справимся.
Он смотрел на меня… В глаза… и как-то я видела не сурового охотника сейчас, а мальчишку-инквизитора, того, кого встретила три года назад, растерянного, пытающегося верное решение принять. Нащупать. Но верного решения не было. То, что он собирался делать что тогда, что сейчас - опасно, почти верная смерть, но и иначе поступить не выходило.
Он смотрел и чуть-чуть улыбался. Словно все уже решил. А когда решил, то уже и не страшно.
– Гус, а если нам вместе сбежать?
– спросила я тихо. Понимала, что сейчас ответит, но не спросить не могла.
Он только головой покачал.
– Не буду я бегать, - вздохнул устало. Отвернулся, давая понять, что закончен разговор.
– Пойдем, может удастся поближе подойти.
Большой крюк.
Для того, чтобы обойти натянутые сигналки, пришлось через бурелом лезть. Лезли, ругались, но брешь нашли. Лес тут совсем дикий, через такой тяжело идти, но, наверно, на то и был расчет, что так далеко от дороги не полезем. Только уж лучше через лес, чем через расставленные ловушки.
А я подумала, что если Гус эти сети так отчетливо чувствует, то тот маг послабее должен быть. И если б только один маг, то шанс был бы… И если б только твари – может быть, тоже…
Что еще тут…
Мы, наверно, больше часа вперед шли, когда что-то напрягло уже меня.
Я не сразу поняла, в чем дело, прислушалась к своим ощущениям. Беспокойство? Ну так еще бы беспокойства не было!
Только тут оно какое-то чужое.
– Чувствуешь?
– спросила я.
– Что?
– спросил он. Точно не понял. Пока еще так слабо, что Гус не осознает?