Неправильный лекарь. Том 4
Шрифт:
Клавдия Сергеевна так и не появилась ни за столом, ни после завтрака. Я уже начал тревожиться и поинтересовался о её самочувствии у Бориса Владимировича.
— Успокойтесь, Александр Петрович, — улыбнулся он. — Она впервые за год не чувствует боль. Просто прилегла на кровать в своей комнате и крепко заснула.
— А, — выдохнул я. — Ну тогда ладно.
— А перед тем, как она заснула, успела сказать сестре, что завтра же займётся поиском квартиры в Питере поближе к клинике, — сообщил Корсаков. — Так что дальше всё зависит только от вас, Александр Петрович.
— Я приложу
Приятное времяпровождение в гостях мы сначала хотели закончить после ужина, но учитывая насколько плотно кормят каждый раз господа Корсаковы, решили уехать после полдника, ужин можем просто не пережить. Хозяева были очень расстроены изменением наших планов, но отец выкрутился, объяснив всё это просьбой Белорецкого приехать пораньше, чтобы решить вопрос с сигнальными контурами.
— У Корсаковых конечно очень хорошо, — сказала мама, когда мы уже въезжали в город. — Но часто этого делать нельзя, иначе придётся менять гардероб.
— Это точно, — вздохнула Катя. — Хорошо, что не стали ужинать и пораньше уехали.
— Зато теперь ёлку успеем нарядить, — сказал отец. — я сказал Пантелеймону, чтобы он установил её в каминном зале, как обычно.
— Ура-а-а! — крикнула Катя так, что зазвенело в ушах.
В этот момент я пожалел, что в машине нет поднимающегося окна, разъединяющего пассажирский салон и кабину водителя, как в лимузине. Но в общем и целом я её настроение разделял. С детства любил наряжать ёлку. Это какой-то особенный ритуал, создающий новогоднее настроение. А ещё обязательно должен быть запах мандаринов, без этого вообще никак. И наряжать обязательно всей семьёй, даже Котангенс должен участвовать, а уж в его присутствии при этом я ни капельки не сомневался.
Это ведь моя первая ёлка и первый новый год в этом мире. Я даже представить себе не мог, насколько красивые украшения, которые сделаны с применением магии. Когда процесс развешивания шаров и гирлянд был завершён, а свет в комнате приглушен, Пантелеймон активировал гирлянды и игрушки, произнеся заклинание и сделав пассы рукой. Всё, что находилось на ёлке заиграло разными цветами и завораживающими переливами. От этого зрелища у меня остановилось дыхание. Я прижал к себе попискивающего Котангенса, который перед этим пытался жевать еловую ветку и любовался. Это можно было делать бесконечно.
Воскресное утро началось с приятной новости. Когда я уже позавтракал и уселся перед камином с учебником по медитации, позвонила Прасковья и сообщила, что тираж книги по магии готов, можно забирать. Я этого долго ждал, но сейчас только пригрелся у камина, что ехать никуда не хотелось. Пожалел, что у типографии нет доставки. А может есть? Нет, съезжу всё-таки сам. Отдам ещё на печать учебник по медитации от дяди Вити, который я сейчас держу в руках. Прочитать полностью я его ещё не успел, но пока значит почитаю что-то ещё, например, прикладную фармакологию.
В кабинет Прасковьи я вошёл, не нарушая традиций, то есть с живописной корзинкой красивых пирожных. Качество готовой продукции
Хорошо всё-таки, что у меня теперь есть свой транспорт. Я погрузил в багажный отсек упакованные в крафтовую бумагу связки книг и отправился в клинику. Хранить всё нажитое я лучше буду там, пока нет учебного помещения. Пока ехал, подумал, что надо бы выбить под хранение какую-нибудь кладовку, а то в кабинете скоро будет не пройти.
Я постарался скомпоновать всё добро в дальнем углу, чтобы хотя бы не спотыкаться о коробки с лекарствами и связки книг. Когда я закончил, позвонил Панкратов и предложил поработать на доставке эксклюзивного шоколада капризным старикам.
— Он уже всё сделал? — удивился я, понимая, что он говорит о Курляндском.
— Ну его же предновогодняя суета не касается, — хмыкнул дядя Витя. — А немногочисленным клиентам сейчас не до заказов, вот он и постарался для тебя.
— А вы со мной поедете?
— Естественно! Вдруг опять вкусно накормят? — хихикнул Виктор Сергеевич. — Конечно поеду.
— Тогда одевайтесь и выходите на улицу, через пять минут буду, — сказал я и снова глянул на кучу коробок в углу. Скоро их ещё прибавится. Срочно нужна кладовка. Но я не буду сейчас отца озадачивать, подожду до понедельника.
Доехал до дома Виктора Сергеевича довольно быстро, думал, что придётся подождать, но он уже стоял на улице.
— Дядь Вить, расскажи мне пожалуйста, что это за волшебный шоколад такой, что этот мерзавец теряет волю и превращается в нормального человека?
— Это бельгийский шоколад, который делает только одна династия кондитеров уже более трёхсот лет. Рецепт хранят в тайне, которую не выпытаешь даже раскалёнными клещами. На всей династии родовое проклятье, наложенное дальним предком, которое убивает при попытке выдать секрет. Шоколад традиционно делается только для королевского стола и достать его практически нереально.
— А как же вы его достали? — удивился я.
— Ха! Ты забыл о моих связях? Хороший знакомый работает при дворе распорядителем обедов. В последнее время король избегает есть сладкое и шоколад скопился в кладовой и его никто не пересчитывает кроме самого распорядителя. Непростительная халатность, зато в мою пользу. Он потихоньку по одной плитке выносит его из кладовой к себе домой уже пару месяцев.
— Я даже боюсь представить за какую сумму можно этот шоколад продать, — покачал я головой.
— Это может стоить отрубленной головы, если это вдруг всплывет, поэтому продать его он не может, боится.
— Во дела! А как он его в Россию переправляет?
— Шоколад задекларирован, как произведённый на самой известной кондитерской фабрике в Бельгии, которая делает очень дорогой шоколад и продаёт в специальных магазинах только для аристократии. И фантик то очень похож, но Курляндский знает, чем отличается обёртка и что на самом деле внутри.