Неправильный рейд

Дженкинс Кассандра

— Почему?... Почему он не высказал все Паше?

— Зачем? — пожал плечами Делавер. — Высказав все, Артем настроил бы его против себя. А посвящая его в свои планы — пусть даже ложные, Артем был уверен, что Паша возьмет роль лидера на себя, если его не будет рядом.

— Но ты? Если ты все знал, то почему не остановил нас? Пострадали люди, потому что ты промолчал!

— У меня был свой план, который для прямолинейного Артема казался слишком хитрым. Хотя мы ненавидели друг друга, ничто не мешало нам обсуждать планы друг друга.

— Планы, планы, планы! Чертовы планы! Там

люди пострадали, слышишь? Я до сих пор не знаю, живы они или нет. Нас всех чуть не убил этот псих Валера, а ты так спокойно рассуждаешь!

— Вы все на свободе только благодаря мне. Ты и десятки ни в чем не виновных людей, которые сходили с ума в том месте, где их должны были неизвестно от чего лечить! Ты знаешь, что вам всем колола Шахраз? Экспериментальное лекарство! Даже Иллидан не знал об этом.

— Тогда в карцере? Мне тоже?

— Да! Тебе и многим другим!

Я молчала. Делавер глубоко вздохнул.

— Я не знал об этом лекарстве, когда стал втираться Шахраз в доверие. Это было давно, почти сразу после того, как я попал туда. Но однажды она пожаловалась, что ее компьютер страшно тормозит, а я предложить посмотреть. Это было моей первой маленькой победой и только началом большого пути, который оказался слишком сложным для Артема. Я не мечтал сбежать. Я хотел закрыть всю клинику, чтобы освободить всех, как бы пафосно это не звучало.

— Закрыть клинику? — повторила я эхом. — Разве тебе удалось закрыть клинику?

Делавер долго не отвечал.

— Да. Мне это удалось.

Мое сердце перестало биться.

— Как? — прошептала я.

— Я старался быть возле компьютера Шахраз почти все время — находил какие-то вирусы, неправильные программы. Я завел в Сети блог. Да, так просто. Я написал всю правду, что пишу из сумасшедшего дома, что нас лечат неправильно, что нельзя принудительно лечить от игромании. Тогда я еще не знал об экспериментах Шахраз. Но даже когда узнал, долго держал это в секрете. Мой блог очень быстро стал невероятно популярным, журналисты даже пытались брать у меня виртуальные интервью. Я выжидал. Когда я собрал все доказательства, я выложил это в Сеть. Прошло несколько дней, но никакой реакции не было. Я думал все пропало, но потом начались беспорядки и уж на них-то журналисты слетелись как мухи. Бедный Иллидан, он действительно ни о чем не знал, но теперь ему предстоят долгие судебные разбирательства. Для Шахраз с доказательствами, которые я собрал, все пройдет быстрее. Всех пациентов клиники проверили по всем стандартам общей психологии и у редких единиц нашли действительные отклонения. В том числе у дочери Иллидана, Насти. Ее уже перевели в специальное заведение.

— А Валера?

— Валеру будут проверять на вменяемость, и уже потом определят, проведет он свои дни за решеткой тюрьмы или очередной психушки.

 Я смотрела на Делавера во все глаза и никак не могла осмыслить услышанное. Вот он сидит передо мной, тот, кого считали сначала трусом, потому что он не соглашался на побег, а потом — предателем. Тот, кто вернул детей родителям. Единственный, кто все проведенное время в клинике, был у себя на уме и двигался строго вперед. Делавер тоже не сводил с меня глаз. Наверное,

я должна была что-то сказать, что-то более серьезное, чем простое: «Ух, ты».

— Знаешь, мне странно оставаться одному, — тихо сказал Делавер. — Привык быть в окружении соседей по комнате, ходить на терапии и видеть одни и те же надоевшие заторможенные лица. Есть жуткую пищу в окружении чавкающих идиотов. Привык, черт возьми. Вот, словно мне на радость, сегодня тут не протолкнуться.

Я наклонилась ближе к нему, но в этот момент кто-то больно ткнул локтем в спину.

— Эй, аккуратнее! — вскрикнула я.

Мне улыбался Том. В его руках был огромный фикус в пластиковом горшке. Из-за него-то он ничего и не видел, пока пытался сесть за освободившийся соседний столик.

— Привет, — улыбнулся Том. — А что это вы тут делаете?

— Садись, фермер, — улыбнулся в ответ Делавер. — Мы для тебя столик заняли, знали, что сегодня аншлаг будет.

Том с трудом пристроил фикус рядом, его веточки задели прическу рядом сидящей дамы. Извиняясь во все стороны, Том, наконец, сел. Официантка, сначала потерявшая его из виду, примчалась с молочным коктейлем.

— Не могли бы вы сразу расплатиться? — спросила официантка. — А то сегодня за всеми не угонишься.

— А что праздник сегодня какой-то? — спросил Делавер.

— Да мероприятие у нас — анонс какой-то компьютерной игры. Час назад тут ходили толпы в идиотских костюмах. Одним словом, дурдом! — весело подытожила она.

Чай, кофе и молочный коктейль встали у нас поперек горла. Впервые я подняла глаза и глянула на первый этаж, где стояла сцена, а вокруг, где только можно было, висели плакаты со знакомыми буквами и логотипами.

— Дела-а-а, — протянул Том.

Подростки, взрослые мужчины и женщины, школьники — кого здесь только не было. Живым морем они заполняли холл торгового центра, и с каждой минутой их становилось только больше. «Близзард» анонсировали новый аддон «World of Warcraft — The Emerald Dream». И все эти люди стремились первыми заполучить заветные коробочки.

— Не зря меня сюда тянуло, — сказал Делавер, не сводя глаз с очередей. — Никто знакомых не видит?

— Пойдемте отсюда, — сказала я, когда ко мне вернулась способность говорить.

— С какой стати? — возмутился Делавер. — Будешь теперь, как беглый каторжник, обходить все места скопления народа? А вдруг там коробочки с Варкрафтом продают!

— Может, ты еще предложишь мне купить одну? — прошипела я.

— Может, я тебе ее сам и куплю! — отрезал Делавер.

— Сочувствую, ребятки, — вставил Том.

— Нам то чего? — Делавер перевел взгляд на Тома и его фикус. — Не мы накупили футболок, кепок и брелоков с символикой любимой игры. А ты вот, несколько дней на свободе, и сразу в магазин за цветочком помчался. Это тебе сочувствовать надо.

Том вспыхнул.

— Это маме, — сказал он. — У нее сегодня день рождение. Она очень живые цветы любит. Это не из-за фермы.

— Делавер, извинись перед Томом. Том, не бери близко к сердцу. Собирайтесь и валим отсюда.

— Я никуда не пойду, — Делавер демонстративно развалился на стуле. — И тебе не советую.