Неправильный треугольник
Шрифт:
Злата случайно наткнулась на Мирона взглядом. Этот мужчина всегда вызывал у неё странное отторжение, несмотря на красоту и ум. Она интуитивно чувствовала, исходящую от него опасность. Так антилопа реагирует на близкое присутствие тигра. С инстинктом самосохранения у неё всегда всё было замечательно.
— Все-таки он такой страстный, — «по секрету» рассказала уже прилично пьяная девица. Она по сторонам не смотрела, и самозабвенно придавалась пикантным воспоминаниям. — Я прямо от Марка теку вся, хотя он и слишком доминантный. Правда его склонность к мужикам на редкого любителя, но перчику в сексе добавляет
Еще одна порция алкоголя пошла в расход. Золотова механически выпила водку и даже вкуса не почувствовала. В шоке пребывала. Хочешь разговорить собеседника — напои его. Правило снова безотказно сработало. Только Злата не готова была к подобным откровениям. Мозг грозил взорваться от полученной информации.
Она понимала, что ничего не понимает. Простые вещи, в истинности которых Злата была абсолютно уверенна на протяжении долгих лет, подвергались сомнению и рассыпались в пыль практически на глазах. Она долгое время страдала от того, что Кузнецов не может ответить на её чувства, и теперь преграда, которая казалась непреодолимой, в один миг обернулась низеньким штакетным заборчиком, который достаточно легко преодолеть, было бы желание. Но теперь появился другой вопрос — есть ли это самое желание? Достаточно ли её чувств, чтобы отбросить предрассудки и принять Марка целиком и полностью, со всеми его тараканами и извращениями? Сможет ли она его делить с кем-то ещё, пусть этот кто-то и мужского пола?
Правильно говорят, аппетит приходит во время еды. Еще недавно Злата надеялась выйти за Марка замуж и родить ребенка, оставаясь ему лишь подругой. Но возможен ли брак по деловому соглашению между ними?
Ответ лежал на поверхности.
Нет.
Её задумка с самого начала была обречена на провал. Золотова так долго себе врала, что переросла свою детскую любовь к Марку, и действительно в это поверила. Только любовь-то никуда не делась. Она так и жила в её сердце, росла и трансформировалась. Стойкое чувство не уничтожили годы и испытания.
Есть ещё Фил, чувства к которому тоже никуда не делись. Он её бросил. Он её предал. Переспал с Марком. И всё равно ассоциировался с двумя самыми прекрасными месяцами в её жизни. Тело отзывалось на его прикосновения до сих пор. Это тоже невозможно игнорировать и сбрасывать со счетов.
Что делать? И кто в этом виноват?
Её жизнь находилась на развилке. Золотова должна выбрать, куда двигаться дальше. Оба — Марк и Филипп — дали понять, что желают отношений с ней. Она к ним обоим питает ответные чувства. Нужно выбрать. Но как это сделать, если сердце разрывается на двое? И нужно ли выбирать? Может, послать обоих к черту, усыновить ребенка, уехать в тихое место и радоваться жизни уже без них?
Марк, гей ты или не гей? Вот в чем вопрос!
Маринка продолжала возмущаться мужскому эгоизму и коварству и даже не реагировала на чрезмерно долгое молчание Золотовой. Своими высказываниями она явно хотела уколоть Злату, заставить ревновать.
— Давай за любовь! — похоже Марина не собиралась останавливаться в распитии алкоголя.
— А давай! — подхватила Злата. Решение вопроса она, пожалуй, оставит на завтра, а сейчас немного выпьет и пойдет танцевать с Мирой. Ей необходимо расслабиться и немного забыться...
После пятой рюмки наступил полный провал в памяти.
Глава 4
Утро добрым не бывает. Особенно с помелья.
Злата проснулась от головной боли. Сильнейшей головной боли, которая разрывает каждую клеточку мозга на атомы. Внутри черепной коробки в гонги били бешенные обезьяны и танцевали странные ритуальные танцы. Боль была такой невыносимой, что подсознание буквально вытолкнуло Золотову в суровую реальность.
Тихо застонав, девушка чуть приподняла голову. Традиционно она спала лицом в подушку. На наволочке осталось чёрное-красное пятно. Макияж затейливым образом отпечатался на ткани, но это сейчас мало волновало обычно дотошную в плане чистоты девушку. Зрение подводило. Контуры окружающей обстановки размывались, словно замыливались. Но одно она поняла точно — спала она дома, в своей любимой кроватке. Это открытие не могло не радовать. Облегченно выдохнув, Золотова перевернулась на спину и застыла. Каждое движение приносило новый виток боли, от которой хотелось даже не стонать, а выть.
Алкоголик она никакой, признала Злата. И больше никогда в жизни не будет пить! Сколько же она вчера выпила?
Сколько бы не напрягала Золотова память, но вспомнить, что происходило после пятой рюмки водки, не могла. Всплывали какие-то мутные картинки невероятного и совершенно непотребного содержания, но они скорее походили на бред жертвы белой горячки.
Ощущение словно кто-то откуда-то её стаскивает. Крепкие руки, удерживающие за талию. Виртуозные маты, произнесённые почему-то голосом Марка. Она от него никогда подобных слов не слышала…
А дальше… Нет, этого точно не могло быть!
Она тряхнула головой и сразу же заскулила от боли. Всё, больше никакого алкоголя! Даже пива и вина! Отныне и вовеки веков она заядлая трезвенница! Аминь!
Черт, как же хочется пить! Во рту словно сдохла старая мышь, всю жизнь прожившая в городской канализации. И нужно вставать, иначе в скором времени помрет от обезвоживания. Золотова не знала, чего больше хочет — сходить в туалет или попить. Решение в пользу туалета перевесило, и приложив немалые усилия неудавшаяся пьяница перевернулась на бок, аккуратно села на краешек огромной кровати и…
«— На таком траходроме три, а то и четыре человека поместятся с комфортом,» — всплыл голос Фили то ли из воспоминаний, то ли из фантазий-бреда пьяного мозга.
«— Это же отлично, не придется менять мебель!» — ответ Марка не заставил себя ждать. — «Давай, малышка, снимай свои копыта. И как только ты умудряешься на этих ходулях ходить, да еще так грациозно, что у всех без исключения мужиков в радиусе километра на тебя встает…»
Злата на миг закрыла глаза. Ну, и присниться же такое…