Неправильный треугольник
Шрифт:
Жидкий жар наполнил каждую клеточку тела, заставляя задыхаться от избытка чувств. Вцепившись в край кушетки, так сильно что пальцы побелели, Золотова пыталась удержать себя на месте. Очень давно она не чувствовала настолько поглощающей нужды, с ума сводящей похоти. Она превратилась в страждущий комок возбуждения.
Мельников терзал её, мучил накалённым наслаждением. Долго. Действительно зная толк в деле. Казалось, что он знал тело Златы лучше неё самой.
Поднял одну её ногу, нежно прикусил, а потом лизнул языком под коленом. Неконтролируемая
— Фил, — повторяла она, как вбреду его имя, мотая головой из стороны в сторону. — Филипп!
Он медленно провел по трусикам, едва касаясь. Они были насквозь влажными.
— Такая влажная и горячая, — словно завороженный проговорил он.
Мельников стащил с девушки последнюю преграду и откинул ненужный предмет одежды куда-то себе за спину, а потом нежно приласкал пальцем незащищённые влажные складочки. Злата нетерпеливо взбрыкнула, словно норовистая кобылица. Она хотела, чтобы он проник в неё… Хотя бы пальцем…
— Да-да, — нетерпеливо прошептала она, — я уже влажная и готовая для тебя. Просто трахни меня наконец!
Он словно не услышал её команду, приблизил свой рот к её разгоряченной плоти. Неторопливо лизнул, словно пробуя на вкус. Одобрительно что-то промычал. Злата инстинктивно сжала ноги, стараясь удержать его там, между своих бедер.
Положив обе руки ей на бедра, Филипп их развел и зафиксировал. Отстранился, чтобы она смогла видеть его лицо.
— Малыш, ты совсем себя не контролируешь? — спросил с издевкой. — Аккуратней надо, а то задушишь.
Он смеется над ней? Какой аккуратней! У неё крышу уже снесло, а он ей про аккуратность втирает.
— Не останавливайся! — потребовала она. Злата чувствовала внутри себя пустоту, которую необходимо было срочно заполнить. Им! — Если остановишься, я тебя четвертую! Убью! Растерзаю!
Филипп бросил на неё недовольный, раздражённый взгляд.
— Ты опять указываешь мне, что делать, — проворчал он. — Так не пойдет…
Золотова и слова протеста не успела сказать, как неожиданно оказалась на четвереньках. Впрочем, она и не думала возмущаться. Лишь сильнее выпятила попку, стимулируя Фила к действию.
— Возьми меня, — призывно застонала она, желая ощутить его внутри себя.
Мельников прижался к ней сзади. Сквозь трикотажную ткань спортивных брюк она почувствовала жесткую возбужденную плоть.
— Хочешь? — немного грубо спросил он, схватив её волосы в горсть и оголяя шею. Плотно прижал бедра к её попке. — Это то, чего ты хочешь?
— Да, хочу, — качнулась Злата к нему.
— Кого хочешь?
— Тебя, — прохрипела она, мало что соображая. — Тебя хочу!
— Как меня зовут? — не прекращал допрос Мельников.
— Фи-и-ил, — получилось жалобно, беззащитно. — Филипп!
Отстранившись от девушки, Мельников приспустил трико, освобождая
— Нет, не шевелись, — приказал он, шлепнув её по руке.
Золотова зарычала от разочарования, а Филипп на это только рассмеялся.
— Ай-ай-ай, Злата, — поцеловал спину, куснул за лопатку, — какая нетерпеливая малышка! Нужно развивать самоконтроль, милая.
Золотова повернула голову назад и угрожающе глянула на него.
— Трахни меня, наконец, — рыкнула она. — Хватить тянуть кота за яйца! Ай!
Её губы образовали идеально круглую букву «О», от шока глаза расширились. Мужская ладонь громко хлопнула по её ягодице, причиняя небольшую боль. Он никогда так не делал!
— Ты что делаешь? — вскрикнула Золотова, даже не пытаясь выбраться из-под него. Похоже, мозг и тело имели разное мнение по поводу столь непривычного сексуального поведения партнера.
Шлёп. Ещё один шлепок окрасил белую кожу в красный.
— А-а-а, — она попыталась хоть немного отстраниться, — прекрати!
— Тебя нужно обучить манерам, — доверительно сообщил Мельников, награждая её попу ещё одним шлепком.
— Не надо, — всхлипнула она, испугавшись своей реакции на столь неформатное проявление чувств.
— …терпению и сдержанности, — продолжил он.
Шлёп. Маленькие иголочки удовольствия и боли пронзили её, посылая электрические импульсы между ног.
— Ты должна научиться слушаться и следовать приказам, — продолжал свою лекцию Филипп, измываясь над её бедной попой.
Шлеп. Еще несколько ударов обрушились на беззащитное полушарие. На глазах девушки выступили слёзы. Не от реальной боли, а от стыда, но это не мешало ей чувствовать странное, ненормальное удовлетворение. С ней никогда так не обращались. Её даже в детстве никогда не шлёпали! Злата никогда не была любительницей боли во время секса, но с Филиппом это было возбуждающе, чудесно. Как боль могла быть чудесной?
Каждый раз, когда Фил наказывал её, она неосознанно тянулась за его рукой. Жгучая боль ещё больше разгорячила Золотову, заставила желать его ещё больше. Клитор пульсировал, хотя к основному блюду они даже не приступили, но Злата уже находилась на грани. Разум находился во власти эмоций и желаний, которых она не понимала. Она почувствовала металлический привкус во рту от крови. Слишком сильно прикусила губу.
Филипп перестал её шлепать и погладил ладонью по воспалённой коже, словно пытался успокоить. Рука двинулась дальше и скользнула между двумя половинками, пальцы погладили мокрые, скользкие складки. Золотова не сдержалась и гортанно застонала, когда он ввёл в неё два пальца, чуть растягивая.