Непраздничные люди. Пьесы
Шрифт:
СОШНИКОВ (хрипловато, без улыбки, пристально глядя в глаза Макарову и крепко сжимая его ладонь). Сошников. Станислав.
ВИКА (легко, Макарову). Для друзей просто Стас. И не смотри, что он так отчаянно хмурится. Милый человек. Для друзей, конечно. Уверена, что подружитесь.
Сошников бросает на нее взгляд исподлобья, затем вдруг расцветает улыбкой. Его лицо преображается почти до неузнаваемости, превращая его в «своего парня».
СОШНИКОВ (приветливо улыбаясь Макарову). С прибытием,
ВИКА (нетерпеливо). Выпьете-выпьете, успеете. Сначала надо познакомиться со всеми. (Рушевичу.) Итак, Владимир Васильич! Ваш выход! Поспеши к нам!.. (Насмешливо.) Да успеешь ты поесть, вот чудо-то!
Лаврентьев и Сошников раскатисто хохочут. Рушевич действительно что-то быстро дожевывает, вытирает руки салфеткой.
Внешне полная противоположность Сошникову. Худой лысеющий невыразительный тип с бледным, плоским и неправдоподобно гладким, без морщин и почти без бровей лицом. Очки в тонкой серебристой оправе на длинном носу. Водянистые голубые глаза смотрят равнодушно, без внимания. Серый непримечательный костюм без галстука. Белая рубашка с застегнутой верхней пуговицей. Тощая шея с выдающимся кадыком.
Подойдя, чуть наклоняет голову в знак приветствия (скорее Вике, чем Макарову).
РУШЕВИЧ. Владимир Васильевич. Как и было сказано.
Скупо улыбается. Эта улыбка прочерчивает незаметные до этого момента морщины у его крупного рта, но его лицо от этого не становится привлекательнее. Скорее, наоборот, в нем появляется что-то жутковатое, неестественное.
ВИКА (усмехается). Наш Владимир Василич тоже славный, хоть его иногда и приходится тормошить, чтобы добиться от него живых эмоций. Но он работает над этим. (Подмигивает Рушевичу.) Правда ведь, дядя Вова?
Рушевич смотрит на нее с неопределенной улыбкой.
РУШЕВИЧ (мягко, ласково, как ребенку). С эмоциями все в порядке, милая. Они просто ждут своего часа.
ВИКА (так же нежно кивает в ответ). Вот и молодец. (Макарову.) Ну? Вот и познакомились?
ЛАВРЕНТЬЕВ (тянется за бутылкой, громко). Ага, шайка троллей и принцесса!
Сошников фыркает от смеха. Рушевич улыбается, протирая оправу очков.
МАКАРОВ (улыбаясь, чуть скованно). Рад познакомиться со всеми. Можно просто Павел.
ЛАВРЕНТЬЕВ (одобрительно). Вот и хорошо. Садись, Павел. И выпей за новорожденную. (Насмешливо косясь на Вику.) Теперь, надеюсь, можно?
ВИКА (Макарову, заботливо). Садись вон туда. (Показывает на свободную тарелку на краю стола, у окна. Макаров проходит, садится.) Что ты пьешь? Есть водка, вино…
ЛАВРЕНТЬЕВ (перебивая). Никаких вин! Еще не хватало! (Берет рюмку Макарова.) Мужики у тебя пьют водку! И гордо пьянеют за твое здоровье и невероятную красоту. Правда, Пал Михалыч?
МАКАРОВ (усмехнувшись). Да, за такую красоту можно.
ВИКА (качая головой и кокетливо закатывая глаза от удовольствия, Лаврентьеву). Как поэтично, гусар ты мой летучий! (Макарову.) Павел, тебе удобно? Не дует? Накладывай в тарелку, пока эти всё не подмели.
СОШНИКОВ (возражая).
Лаврентьев согласно кивает, разливает всем, ставит бутылку. Вика садится во главе стола, Сошников наливает ей вина.
ЛАВРЕНТЬЕВ (наклоняя голову в сторону Вики, добродушно). Что тебе положить, птичка моя? Салатику? Ветчинки?
ВИКА (шаря взглядом по столу, тоненьким детским голоском). Ой, и того, и другого, и можно без хлеба! (Театрально всплескивая руками.) Прощайте, диеты, сегодня мой день!
Лаврентьев кивает и проворно подхватывает ее тарелку. Под ней оказывается розоватый запечатанный конверт.
ЛАВРЕНТЬЕВ (накладывая салат, при этом с любопытством поглядывая на конверт). Это что за штука такая?
СОШНИКОВ (потихоньку протягивая руку). А мы сейчас узнаем.
Вика с улыбкой легонько хлопает его по протянутой руке.
ВИКА (загадочно). Ручки прочь. Это мой секрет. Придет время – узнаете.
СОШНИКОВ (Лаврентьеву). Во как, слыхал?
ЛАВРЕНТЬЕВ (цепляя вилкой кусок ветчины). Похоже, наша деточка напридумывала конкурсов для своих любимых стариканов. И нас ждет культурная программа.
РУШЕВИЧ (Вике, с иронией). Смотри только, чтобы они не напились раньше всяких конкурсов.
ЛАВРЕНТЬЕВ (усмехаясь, Рушевичу). Тогда, Василич, твои шансы на победу в них резко возрастут. Хотя я без борьбы не сдамся, учти.
ВИКА (насмешливо). Вот болтуны. Ладно, давайте выпьем, мужчины.
Лаврентьев с готовностью поднимает рюмку, встает.
ЛАВРЕНТЬЕВ (с улыбчивой торжественностью, поглядывая на Вику). Итак, господа! Во главе стола сидит наша несравненная прелесть и терпеливо дожидается комплиментов! Что можно отметить? (Важно разглядывает Вику.) Неземная красота? Да! Молодость и задор? Да! Неординарность? Да! Житейский ум и терпеливость? (После короткой паузы.) Нет! Но это придет со временем! (Вика, смеясь, шутливо ударяет его в бедро.) Да, и еще чувство юмора! Безусловно, присутствует! (Поворачиваясь к Вике всем корпусом и радушно ей улыбаясь.) Но все это не так и важно. Ведь мы просто любим тебя, ласточка наша! Будь здорова, так же воздушна и ослепительна!
ВИКА (светясь улыбкой). Ух ты! Спасибо, дорогой!
СОШНИКОВ и РУШЕВИЧ (гулко). Ура!
Макаров радостно улыбается.
Лаврентьев наклоняется и целует Вику в висок. Та ласково треплет его по голове.
ЛАВРЕНТЬЕВ (всем). Всё, мужики могут выпить стоя!
Все встают, чокаются. Лаврентьев, Сошников и Макаров пьют до дна, Рушевич лишь немного пригубляет.
Вика делает маленький глоток, смакуя. Поглядывает на всех с улыбкой.
ЛАВРЕНТЬЕВ (садясь, поморщиваясь). Какая ядреная-то! (Сошникову). Это ты покупал?