Непредвиденные обстоятельства

Баскова Анна

Варенье слегка горчило и пахло летом. Крошечные зернышки хрустнули на зубах. Хорошо бы иметь деревенский дом - дачу, где-нибудь далеко от города. Чтобы река рядом, лес вокруг со всякими грибами - ягодами. Собирать эти ягоды, а после варить варенье в медном тазу. Даньку поить парным молоком по утрам. Козьим.

И не думать: как за один день собрать пакет документов, если в опеке потребуют.

Справку о доходах запросить не проблема, а вот с характеристикой... Тут сложней. Но решим, обязательно решим.

Телефон на столешнице подскоччил и пиликнул. Еле сдержалась, чтоб резко трубку не схватить.

Мама.

От нее сообщение.

"В результате твоих беспочвенных обвинений, нахожусь на грани гипертонического криза. Будь любезна, привези мне лекарства и витамины"

Все. Мама входит в роль униженной и оскорбленной. Пытаться остановить - бесполезно.- украдкой вздохнула Инна, быстро набила текст:

"Мама, вызови доктора. Можешь платно - я оплачу с карты. Лекарства по предоставленному тобой списку, я отправляла с курьером неделю назад. Приехать не могу, в данный момент не в Москве. Я в рабочей поездке, ребенок со мной."

Отправила.

"Мне не нужен доктор. И твои одолжения. Хорошего отдыха"

Прилетел ответ.

Объявит бойкот. Возможно надолго, а сейчас: начнет обзванивать подруг, жаловаться на неблагодарную дочь.

Мамина жизнь в основном состоит из разочарований. Сколько Инна себя помнила, мама вечно была разочарована. Иннином отцом не желавшим после работы читать вслух Мандельштама и Бродского, как это делает супруг маминой приятельницы, Инной, "неудавшаяся во всех отношениях", никакими особыми талантами не блещущей, в отличии от дочки подруги, разочаровывала маму квартира на ее взгляд - слишком тесная, и не в том, каком нужно, районе расположенная. Должность отца, тоже сильно разочаровывала - недостаточно высокая. Как и зарплата.

Как только Инне исполнилось восемнадцать лет, папа подал на развод.

Инна была первой, кому он сказал о своем решении.

– Прости дочка, но я больше не могу. Сыт по горло семейной жизнью, терпел только ради тебя. Пока институт не окончишь, деньги буду присылать.

Потом он конечно сообщил о своем решении маме.

Мама сперва растерялась, потом объявила его предателем. Изображала сердечные приступы, билась в истерике, но кажется до последнего надеялась, что никакого развода не будет. Но надеялась зря - развод состоялся. Папа ушел с одним чемоданом, а мама, начала отрываться на Инне. Так, что домой возвращаться не хотелось. Инна устроилась в Макдональдс: студентам предоставляли гибкий график, мечтала хотя бы комнату снять.

Где-то через месяц папа пригласил ее в кафе. Была середина сентября, воздух еще по летнему теплый, они сидели на открытой веранде, ели пиццу, запивали лимонадом.

Странное было ощущение. Вроде бы все тот же папа, и в то же время, какой-то другой. Помолодевший что ли.

Когда пицца закончилась, отец открыл свой портфель, достал файл с какими-то бумагами, хитровато улыбнулся и сказал:

– Были у меня некоторые разработки, я их достаточно успешно продал. На столько успешно, что хватило тебе на небольшую квартиру. Завтра нужно поехать к нотариусу, оформить куплю - продажу. Послезавтра я уезжаю из Москвы, перебираюсь в Питер. Давно хотел.

Инна не стесняясь сидящих за столиками гостей, бросилась папе на шею...

Мама назначила Инну предателем номер два. Прекратила

общаться и даже попыталась подать на нее на алименты. Иск отклонили. По причине маминого трудоспособного возраста: ей на тот момент, было сорок два года. Не общались они... Инна успела побывать замужем, разойтись с Трофимовым и родить Даню, прежде чем мама гнев на милость сменила.

– Мам! Можно нам с Полиной туда, где вчера были? В игрательную?
– вырвал из мыслей Данькин голосок.

– Можно. В игровую. Раз задержаться придется, то можно,- согласилась Инна, послав улыбку своему малышу.

Отвели по окончанию завтрака Даню с Полиной в игровую.

Вера отправилась в СПА, Инна, подумав решила вернуться в ресторан, проверить обязательные к заполнению журналы ХАССП.

Вроде бы и комплект из десяти журналов по двадцать листов, а потратила два часа на проверку.

Трофимов так и не позвонил. Подумала и телефон залился трелью. Нет не Трофимов. Управляющий Николай.

Приняла вызов.

– Инна Сергеевна! Срочно перезвоните Александре.... Не помню по отчеству: Вершининой! У нее с телефоном что-то, исходящие звонки не экспортируются, планшет она в в ванну уронила, остался ноутбук, в вас нет онлайн.
– радостно сообщил Николай.

Сердце стукнуло. Если Вершинины и правда каким-то образом узнали о том, как она провела время в командировке и решили отказаться от сотрудничества - это труба. Первое, что потребует опека - подтверждение трудоустройства. Господи, я уже на воду дую. Ну откуда они могли узнать? От Барановского? Они кажется с ним знакомы. Нет. Он не пойдет болтать во все стороны. Не пойдет. Иначе совсем никому верить нельзя. Господи боже мой, а ведь я по нему скучаю... У меня такие проблемы, а я скучаю по Барановскому. Ненормальная.

Пролистала контакты, нажала на зеленую кнопку вызова. Александра мгновенно взяла трубку.

– Наконец-то!
– услышала Инна не успев поздороваться.
– Инн, они не разрешали тебе звонить, пока все окончательно не разрулят. Сказали, что быстро закончат и сразу поставят в известность. Я не согласна, пока они заканчивают -- ты вся изведешься. В общем, прокурора твоего района выдернули с дачи, он уже у нас в офисе, составляет прокурорский запрос: на каком основании представители опеки и ПНД заявились по твоему адресу не поставив тебя в известность? И все в этом роде. Начальникам опеки и ПНД, тоже пришлось прервать выходной. Они уже дали пояснения, что поступил сигнал, и они обязаны отреагировать и проверить. Ставить тебя на учет, а уж тем более ограничивать в родительских правах - никто не собирался. Заявление написала некая Горохова Елена Викторовна, мама ребенка посещающего с твоим сыном один и тот же детский сад. Текст заявления сама не читала, Игнат в двух слова рассказал: Данила угрожает ребенку Гороховой - обещает стукнуть. Ну и про то, что ты не занимаешься воспитанием сына и так далее. Представляешь, они отказывались разглашать сведения о том, кто писал заявление. Пашка Барановский как-то надавил и разгласили......

Сразу после поворота на Калязин, вдоль шоссе растянулся стихийный рынок - выстроенные в ряд раскладные столики, заставлены разнокалиберными банками: соленьями и вареньями, молоком и медом. Над некоторыми столиками - металлические рамки с крючками, с крючков свешивается копченая и вяленая речная рыба. Позади столов - переминаются с ноги на ногу продавцы, раскрасневшиеся на воздухе.

Желающих поддержать местного производителя не наблюдается: немногочисленные машины проносятся мимо, следом за ними стелется поземка, поднимаясь над асфальтом длинными, снежными языками.