Непреодолимое искушение
Шрифт:
— Что?
Он заметил, что она смотрит на него.
— Пытаюсь разгадать тебя.
— И как, получается?
— Пока не знаю… — Она помедлила. — Ты был так добр с миссис Стрикленд.
— А ты ожидала чего-то другого?
— Нет, но она превратила дом в кошмар. Она выбрала совершенно неподходящую мебель, усугубила ситуацию, добавив жуткие цвета, и это чтобы создать иллюзию дома моего отца. Я этого не понимаю, особенно учитывая, что ее представление о нас очень
— На вкус и цвет товарищей нет.
— Верно. Она любит образ, который создало ее воображение. И все-таки это не отменяет моего удивления тем, что ты был так вежлив, хотя мог бы быть саркастичен. Она не поняла бы иронии.
— Я не такой.
— Да, — пробормотала Эмма. — Я вижу.
Чейз поднял бровь:
— А ты думала, что я не упущу возможности поиздеваться над кем-то?
— Не совсем… — Она пристегнулась и удовлетворенно улыбнулась. — Сегодня ты доказал, что ты не такой.
Он завел двигатель, и они поехали к той части города, где дома сменялись поместьями с огромными земельными участками. Когда они проезжали мимо еще одного выставленного на продажу дома, украшенного шариками, Эмма указала на него:
— Остановись здесь. Давай заглянем?
— Ты что, мазохистка?
— Я бы сказала, что хочу заесть предыдущий печальный опыт.
— Ладно. Но многого не жди.
Войдя и увидев, насколько этот дом отличается от предыдущего, они оба не сдержали облегченного вздоха и рассмеялись над своей одинаковой реакцией.
— А теперь смотри, как это делается, — прошептал Чейз.
— Ты главный.
Он обнял ее за плечи и притянул к себе, и она вдруг вспомнила, что он еще ни разу не поцеловал ее сегодня, и поняла, что скучает по его поцелуям так сильно, что это удивляло ее саму.
Должно быть, он прочел что-то по ее лицу: в его глазах вспыхнула страсть.
— Сегодня ночью, — сказал он, и она не поняла, что это было — обещание или угроза.
Агент по торговле недвижимостью поприветствовал их и вручил брошюры, подробно рассказывающие о доме:
— Пожалуйста, осмотритесь. Я показываю дом другим потенциальным покупателям, но если возникнут вопросы, я рядом.
Они начали с гостиной.
— Отличная комната, — заметил Чейз. — Наша мебель будет прекрасно здесь смотреться.
Эмма моргнула:
— Правда? — Он легонько толкнул ее в бедро, и она улыбнулась. — Ах да, конечно. Ты совершенно прав.
— Мне нравится камин. Если поставить перед ним кресла, мы могли бы читать при свете огня.
Эмма покачала головой:
— Сюда надо поставить диванчик на двоих, чтобы мы
Он чмокнул ее в щеку.
— Видишь? У тебя это в крови.
Вообще-то она говорила серьезно.
— Почему бы нам не осмотреть кухню? Нильда убила кучу времени, пытаясь научить меня готовить, и я хочу, чтобы в моем доме у меня была возможность использовать эти навыки.
— Меня волнует только, есть ли там холодильник.
Эмма рассмеялась:
— О Чейз, в этой кухне есть все: гриль, духовка, вытяжка над плитой, даже шкаф для вин.
— И огромный холодильник, — удовлетворенно кивнул Чейз. — Мое пиво всегда будет холодным.
— Посмотри на этот терракотовый фартук за раковиной. Он вполне современный, но в то же время придает кухне живописность домика итальянского фермера, тебе так не кажется?
— У тебя получается даже лучше, чем у мамы, — пробормотал Чейз.
Он все еще думал, что она играет. Эмма вздохнула:
— Здесь неплохая столовая, мне нравится вид из окна.
Она махнула рукой в ту сторону.
— Не хочешь подняться наверх?
— Очень хочу.
Она шла за ним по лестнице, восхищаясь искусной резьбой по дереву. Все в этом доме очень ей нравилось. В нем сочетались красота и легкость, которой ей так не хватало, и был шик, как в нью-йоркском доме Чейза. Она сама не смогла бы придумать лучшее смешение их вкусов.
— Посмотри-ка, Эмма.
Она обернулась. Чейз стоял в конце длинного коридора перед одной из комнат. Она подошла и ахнула:
— Его и ее кабинеты.
Две комнаты были абсолютно одинаковы и соединялись балкончиком. Друг от друга их отделяли двери с красивой гравировкой. Столы бывших хозяев стояли напротив двери: ее — изящный и легкий, его — более основательный.
— Они сидели лицом друг к другу, — прошептал Чейз.
— И могли видеть друг друга, пока работали. — На глаза вдруг навернулись слезы, и Эмма пошла к балкончику, пытаясь восстановить душевное равновесие. — Смотри, балкон соединяет только эти комнаты. Они отделены от остального дома.
— Ты заметила стол и стулья? — Он тоже вышел на балкон и положил руки ей на плечи. — Наверное, они завтракали там вдвоем.
Она прижалась к нему.
— Или пили вино и любовались закатом. — Она вздохнула. — Интересно, почему они продают такой чудесный дом?
Он указал на стоящую в углу трость:
— Может быть, кому-то из них стало тяжело подниматься по лестнице. Но ты права, очень жаль. Дом замечательный.
Дом, в котором она хотела бы жить.