Непригодный
Шрифт:
Послеполуденное солнце стояло высоко над головой. "Десять миль", подумал он. Сколько времени он потратит, чтобы пройти десять миль? Сейчас 13.00. Если он будет делать только две мили в час, он попадет туда до захода солнца.
Наблюдавшая за ним группа Адаптированных что-то закричала ему, когда он вышел. Что именно, он расслышать не мог, но готов был поспорить, они его отнюдь не ободряли.
Он шел, а кругом раскинулась широкая однообразная равнина. То были хорошие земли для фермерства - холмистые, бурые, плодородные, прогретые солнцем. Где-то совсем далеко сгруппировались другие холмы: суровые и крутые, но недостаточно крутые, чтобы назвать их горами.
К концу первого часа он одолел 2,5 мили. Это было чуть лучше, чем он рассчитывал, но от перенапряжения он начал спотыкаться, и в течение второго часа дела обстояли далеко не так хорошо. Педометр, который он захватил, показывал, что позади осталось только 4 мили плюс двести ярдов. Шаг его замедлялся.
Осталось - шесть миль.
Он механически волочил ноги, не заботясь о своей осанке, и вообще не заботясь ни о чем, кроме чистого: "ногу туда, другую - сюда", что должно было привести его к цели.
"С каждым шагом ты все ближе", - подумал он, и тут же стал напевать: "С КАЖдым ШАгом ТЫ все БЛИже", и на очередной ударный слог делал шаг вперед. "С КАЖдым ШАгом ТЫ все БЛИже", снова и снова. Пока ритм не стал замедляться... "С КАЖДЫМ... ШАгом... ТЫ все... БЛИже..." Интервалы между толчками делались все длинней и длинней.
И наконец он упал на какую-то кочку у обочины, дабы передохнуть. Он едва дышал. Сердце билось так сильно, что он всем телом содрогался при каждом ударе. Затем он подумал о насмешниках - Адаптированных, ожидавших его где-то позади, а, возможно и топавших следом в ожидании момента, когда он выдохнется. Он поднялся, опираясь на посох, и зашагал вперед.
Что это значит - 1,8 ускорений свободного падения?
– спросил он себя. Черт возьми, да в звездолете ему сколько угодно раз приходилось выносить и 5, и 6!
Ну да - по десять секунд подряд, - ответил он себе.
Он проверил часы. Затем - педометр. Цифры расплывались перед глазами. Вот уже три с половиной часа, как он покинул колонию, а прошел чуть более пяти миль. Он все заметней и заметней выбивается из графика.
С КАЖдым ШАгом ТЫ все БЛИже...
Он протащил левую ногу вперед, поставил ее наземь, провел мимо нее правую, затем - левую, снова - правую... Он утратил представление о ходе времени, о расстояниях, обо всем. Он постоянно посматривал на циферблат, но в этом не было смысла. Время от времени, когда он об этом вспоминал, он вынимал из ранца таблетку и глотал. Таблетка давала ему сил пройти еще немного, и все же - очень немного.
Небо потемнело. Солнце пропало из виду. Дневное тепло улетучилось в космическое пространство. Фосс брел дальше. Всего десять миль, посмотрим, как ты их пройдешь.
В поле
Нет, не люди. Адаптированные. Приземистые гротескные коротышки. Фосс обнаружил, что глядит сверху вниз в грубое смуглое лицо. Он наклонился вперед, опираясь на посох, пытаясь отдышаться.
– Я Уэб Фосс, - сказал он.
– Я разыскиваю земную женщину, миссис Кэрол Фосс. Она здесь?
На один безумный и нелепый миг ему почудилось, будто Адаптированный сейчас усмехнется и скажет, что Фосс просто-напросто совершил круг и вернулся в тот самый поселок, откуда он так давно вышел.
Адаптированный с серьезным видом кивнул.
– Земная женщина - здесь, у нас. Я вас к ней провожу.
– А вы не шутите? Она действительно здесь?
– Конечно, - нетерпеливо сказал Адаптированный и, как показалось Фоссу, немного странно на него посмотрел.
– Где ваш корабль?
– спросил Адаптированный.
– В десяти милях отсюда. Я пришел пешком.
– Вы? Пешком?!
– поразился Адаптированный. Фосс кивнул.
– Проводите меня к моей жене, хорошо?
– Усталость от путешествия как рукой сняло, и впервые за многие часы он выпрямился в полный рост.
Они устроили Кэрол в темной задней комнатушке в одном из домов поселка. Когда Фосс вошел, он увидел, что женщина лежит и спит на грубом тюфяке. Окон не было. Воздух - спертый и застоявшийся. Около постели валялись на боку пустые бутылки из-под спиртного: две из-под джина, одна из-под какого-то местного пива. Комната имела мрачный вид.
Он приблизился к постели и взглянул на жену.
Гравитационные перегрузки странным образом изменили ее лицо. Мышцы челюстей напряглись, губы распухли и обвисли, глаза как-то по-идиотски перекосило. Кэрол выглядела так, как если бы потеряла двадцать фунтов. Лицо ее заострилось и напоминало голый череп.
– Боже мой!
– громко воскликнул он.
– И такой вид делается у любого человека, который проведет здесь две недели?!
Она зашевелилась. Фосс обернулся и увидел, что два любопытствующих Адаптика стоят позади него.
– Выйдите отсюда, - сказал он.
– Оставьте нас одних.
– Уэб, - пробормотала она.
– Уэб... Она так и не открыла глаз.
Фосс склонился над ней и дрожащими пальцами коснулся ее щеки. Щека была сухой и шелушащейся.
– Проснись, Кэрол, проснись...
Она неуверенно открыла глаза, затем, увидев его, приподнялась на постели и, мгновение спустя, упала обратно.
– Уэб, - сказала она.
– Я прилетел сегодня утром. Курьер передал мне, где он тебя высадил, и я решил, что лучше мне прилететь и забрать тебя. Этот мирок - не из тех, в которых ты могла бы каждый миг наслаждаться жизнью.
Она снова приподнялась с отчаянным усилием.
– Это сущий ад. Как только я почувствовала здешнюю гравитацию, я поняла, что не могу здесь оставаться. Но курьер-то улетел, и у меня не было возможности ни с кем связаться. Л Адаптированные не очень-то жаждали помочь.
– Но они хотя бы определили тебя куда-то пожить. Я и на это не рассчитывал.
– Это было как в кошмаре - пытаться ходить при такой гравитации, - она вздрогнула.
– Я не могла пройти десять или двадцать шагов, тут же падала. А Адаптики - они первые два часа просто стояли вокруг и ржали. Затем я потеряла сознание, и после этого они себя стали вести чуть приличней. У меня нашлось немного денег, они мне принесли выпить, ну я и выпила... Это было единственное средство, чтобы... чтобы забыть, как здесь невероятно тяжело.