Неприкасаемая
Шрифт:
— Мёрдок, когда я найду её… Я хочу, чтобы ты- переместился отсюда.
Мёрдок покачал головой.
— Я буду здесь, пока ты не добьёшься её…
— Нет. Не хочу, чтобы ты… видел меня, — Николай отвёл усталый взгляд от Мёрдока. — я могу потерять контроль.
И это пристыдило бы непоколебимого старшего брата ещё больше.
Мёрдок не мог себе представить, что будет делать Николай, встретив Мист. Пять лет назад она вдохнула в Николая жизнь (сделать это могла только Невеста), вновь заставив кровь струиться в мертвом теле вампира.
Той же ночью другая Валькирия пронзила его стрелой, а ещё одна посмеялась над его желаниями. Мист улетела с этими двумя, обрекая Николая на вечный голод.
Разбуженный вампир может освободиться, только когда коснётся Невесты. Если же ему не удастся заполучить её, он останется в состоянии постоянной сексуальной готовности, испытывая непомерную боль.
О чём она прекрасно знала.
— Обещай, что уйдёшь, — проскрежетал Николай.
В конце концов, Мёрдок согласился:
— Хорошо.
Если Мист сегодня ночью действительно была здесь, то, скорее всего, где-то на улицах ещё есть Валькирии. Большинство из них жестоки, обманчивы, любят власть.
— Но только, чтобы найти ещё одну, — добавил он.
Мёрдок мог бы поймать одну из них и выспросить всё о Ллоре, о мире отнюдь не выдуманных существ, частью которого они с братом сейчас и были.
Знания Мёрдока о Ллоре были так же ограничены, как и у любого вампира из воинственного клана Обуздавших жажду. Их армия состояла главным образом из обращённых людей, и существа из Ллора хорошо скрывали от них свои секреты.
— Не нужно недооценивать Валькирий, повторяя мои ошибки, — отрывисто произнёс Николай, — иначе будешь страдать, как и я.
Мёрдок переживал из-за того, что судьба обрушила на Николая эту Валькирию с её дыханием жизни. Как будто Николаю нужна была эта ноша.
Процесс пробуждения Мёрдок ненавидел больше всего в существовании вампира, даже больше, чем то, что он никогда не увидит солнце.
Когда-то он слыл бабником, и каждую ночь укладывал в постель новую девушку, поэтому надеялся, что с ним подобного никогда не случится. Мысль о том, чтобы быть таинственным образом связанным с определённой женщиной, была жутковатой, особенно если это женщина, которую он не выбирал, или которая относилась бы к нему с тем же презрением, что и Мист к Николаю.
Боль почти превратила брата в безумца с его вечной погоней за девушкой. Николай хотел расплатиться с Мист за всё, но Мёрдок подозревал, что он также хотел и её. Даже после всего, что она сделала с ним.
— Куда ты поведёшь её ночью, — спросил Мёрдок, — завод? –
Они заняли давно не ремонтируемый сахарный завод за городом, оставаясь там вместо замка Обуздавших жажду после поисков.
Николай покачал головой.
— Тогда обратно в замок?
Когда Николай не ответил, Мёрдок сказал:
— Ты ведь не приведёшь её в Блэкмаунт?
Старинное
— Но почему?
— Это место, где моя Невеста должна стать моей.
Прежде чем Мёрдок спросил, что это значит, Николай бесшумно отошёл, на миг закрыв глаза. Затем поднял голову и посмотрел на крыши.
— Это она.
Над ними застыла рыжеволосая женщина, приоткрыв рот от удивления.
Мёрдок лишь немного видел её несколько лет назад, а сейчас изучил в деталях. У неё были изысканные черты Фей — остроконечные ушки и высокие скулы, — но он также заметил и выдающиеся когти, и маленькие клыки.
При взгляде на неё Николай остолбенел, больше не нуждаясь в помощи Мёрдока.
— Моя Мист.
Взглянув на Николая, она побледнела; он стал похож на монстра, и это было её заслугой. Радужные оболочки его глаз обернулись чёрным, клыки во рту вытянулись, брызгая слюной от жажды.
Её напуганное выражение лица почти вызвало у Мёрдока жалость. Что было неплохо, ведь Николай этой ночью вряд ли испытал бы к ней что-то подобное.
Их погоня, длившаяся пять лет, была… завершена. Наконец.
Когда Николай уже собирался переместиться к ней, Мёрдок хлопнул его по спине, затем телепортировался, как и обещал, исчезнув так быстро, что остался незамеченным для подвыпивших туристов. Даже если они и видели его исчезновение, никто из них не поверил бы в это.
Мёрдок материализовался в переулке в нескольких домах отсюда, затем пошёл по главной улице Квартала, Бурбон-стрит. Пока он прокладывал дорогусквозь толпу, тёплый ветер спускался вниз по улице, рассеивая густой туман и дым, шедший от торговых палаток с едой.
Тепло. В феврале. Погода для хорошей охоты.
Да, сегодня Николай будет столь же безжалостен, как если бы это был Мёрдок. Всё, что ему нужно найти, — его добычу.
Охота началась.
За мной кто-то следит.
Даниэла, Ледяная Дева, украдкой оглянулась ещё раз. Она вновь не заметила ничего странного — толпящиеся туристы, ведьмы, освистываемые мужчинами, — но Дани не покидало ощущение, что за ней кто-то крадётся.
Напрашивался вопрос: какое из существ может быть настолько глупым, что посмеет обратить на себя гнев Валькирии?
Может, она была напугана непонятным предсказанием Никс сегодня ночью. Чокнутая Никс, её сводная сестра и Валькирия-прорицательница, всегда выдавала из ряда вон выходящие предсказания. Но именно это Дани запомнилось.
«Грустная, грустная Даниэла, сломанная кукла, желающая, чтобы её починили. Сегодня это может случиться».
Из-за того, что Дани обладала бледной холодной кожей — она была жителем Айсирии, — её часто сравнивали с фарфоровой куклой. Вернее, из-за того, что её кожа походила на лёд, а ещё из-за того, что может случиться с ней, если её раскалить…