Неприкасаемый
Шрифт:
– Хм. Мне иногда кажется, что я погряз в своем болоте навсегда, - горько заметил Марк.
– Нуууу… Не правда. С этим можно жить! Хотя бы сначала научиться выходить на улицу. Все получится. Главное не сдаваться! – воодушевлённо заявила я, пытаясь его развеселить.
Сама при этом ощущала какую-то тоску в душе и по-моему даже чувствовала его эмоции внутри себя.
– Угу.
Мы немного помолчали. Марк съел несколько кусочков ароматной выпечки.
– Давай в твою игру сыграем. Я готов, - предложил он и взглянул на
Я смутилась и улыбнулась.
– Хорошо. Правила помнишь?
– Да, - ответил просто.
– Замечательно. Дай подумать... О! Первый рассказ. Однажды мой брат залез на турник и упав, сильно ушиб ногу. В этом была полностью моя вина. И я сидела с ним целый месяц.
– Хм… Все?
– Да. Твоя ассоциация? Всего одно слово.
– Глупость.
– Хорошо. Почему глупость?
– Не знаю. Первое, что пришло в голову.
– Ммм. Ладно. Молодец. Готов слушать еще одну историю?
Мне вдруг вспомнился недавний случай, произошедший с Аней.
– Готов, - кивнул Марк.
– Итак. Твой друг Рома недавно чуть не сбил мою подругу Аню. Они поругались, и теперь Аня его терпеть не может. Что скажешь?
– Дураки, - засмеялся Марк.
– Кто? – Улыбнулась я.
– Они дураки. Рома втюрился в твою подругу.
– Серьезно? – изумилась, - А почему дурак?
– Потому что чуть не сбил. Я ему позвоню. Скажу пару ласковых.
– Скажи, скажи. Пусть поосторожней ездит, - попросила я.
– Я ему передам. Давай третью историю. Я вошел в кураж!
– Хм, что бы такое придумать…
– Так ты не готова? – поддел меня Марк.
– Готова. Потерпи. Сейчас. Ты очень нетерпеливый.
– Да. Есть такое, - согласился он.
– Мне просто интересно, что из этого получится!
– Есть. Лови третью историю, - вспомнила я еще один реальный случай только уже из жизни Леры.
– Давай.
– Итак. Моя хорошая подруга Лера этим летом работала вожатым в лагере, и, представляешь, дети из ее отряда сбежали в самый последний день. Но им повезло. Лере удалось их найти. Просто чудо! Помогли хорошие вожатые и … - я замолкла на полуслове, испугавшись реакции парня.
Марк ругнулся, резко встал на ноги и пошел к реке, оставив меня обескураженно глядеть ему вслед. Что за? Капец! Что опять не так?
Я медленно поднялась, предчувствуя беду, и подошла к нему.
– Марк? – коснулась его плеча. – Ты что-то вспомнил?
Он молчал и дрожал как от холода. И не просто дрожал, а его жутко трясло.
– Вожатые бывают ублюдками, - сказал он грубо.
– Тшш… Ты чего? – я обняла его за плечи и прижалась к спине. – Чего случилось? Почему ты так говоришь?
Я не отдавала отчёт своим действиям, но оставлять его вот так не могла.
Марк не отвечал, но положил свои теплые ладони поверх моих. Я прислонилась щекой к его плечу и услышала, как сильно бьется его сердце.
Господи, что с ним произошло? Я чувствовала тревогу и страх.
– Это не важно. Это в прошлом. Я не могу тебе рассказать, - сказал он тихо и сжал мои руки.
– Хорошо, - промолвила на вздохе, - и не надо. Мне не говори. Но… Я с тобой. Все будет хорошо! Да?
– Да.
– Марк? – спросила шепотом.
– Что?
– Только не кричи! Я хочу дать совет. Мне кажется… Я думаю….. Точнее я почти уверена, что твои воспоминания надо рассказать психологу, - наконец сформулировала свою мысль.
– Нет, - твердое.
– Я так и знала. Почему?
– Не хочу и все, - сказал как отрезал.
– Он все растреплет маме. Ей незачем это знать.
– Хорошо. Прости, - неловко пролепетала.
Я замолчала и постаралась прийти в себя. Господи, как с ним сложно. Ну что за характер упрямца!?
Так мы простояли обнимаясь очень долго. Когда я почувствовала, что Марк успокоился, решила озвучить еще одну догадку, которая назойливой музой прицепилась ко мне.
– Послушай, - нарушила тишину.
– Прости. Я не знаю, что у тебя произошло, что тебя так безумно колбасило, - я остановилась, почувствовав напряжение в его руках.
– Но блин. Это ненормально!
– По-твоему я псих? – спросил тихо.
– Я этого не говорила, Марк.
– А что тогда?
– Я просто считаю, что это может быть как-то связано с фобией. Вот, - я дернулась, пытаясь освободится от сильного захвата его рук. Слишком уж долго мы стояли, прижимаясь друг к дружке.
– Не уходи, - попросил Марк и крепче сжал мои ладони.
– Не уйду, если ты хоть что-нибудь ответишь мне, - мой голос прозвучал непривычно глухо.
Мне было не по себе, и все же я не могла отступить. Решила разговорить его и добиться хоть какай-то обратной реакции. Иначе он снова закроется в себе. А мне казалось, что мы смогли нащупать именно ту детскую травму, которая в коей-то мере влияла на него. Ему было больно это вспоминать. И значит нужно работать с ней прямо сейчас. Не откладывать в долгий ящик.
– Мне нечего сказать, - невозмутимо ответил Марк.
– А про фобию я не уверен. Это было триста лет назад. Я и сам толком не помню, что произошло.
Хватка парня ослабла, и я пользуясь этим, отстранилась от теплой спины.
– Это было в лагере? – обошла его и заглянула в голубые, но такие холодные отчужденные глаза, в надежде увидеть в них какую-нибудь подсказку.
– Да, - ответил.
– Очень часто детские страхи как раз и являются причиной наших фобий, - пояснила медленно, чтобы он все услышал, а не пропустил мимо ушей.
– Просто ты не задумываешься об этом, пока не начинаешь разбираться. Поэтому ты должен все рассказать. Все что приносит тебе болезненные воспоминания. Это психотравма… И только озвучив и проработав ее, ты сможешь избавится от этой боли.